– Ты – Инквизитор? – вместо ответа спросил Михаил.
– Я – зомби! – отрезал Ласковин. Некоторое время они изучали друг друга. Слышно было, как шмыгает носом «майор». Молчание нарушил Фрупов.
– Не обижай нас, Зомби! – сказал он.– Мы работаем чисто!
– Рты, вашу мать! – жестко бросил «майор».
– Расслабься, командир,– «орел» Фрупов закинул ногу на ногу и сцепил пальцы на колене.– Он просчитан!
– Уберите пистолет, Ласковин,– сердито сказал Михаил.– Хватит выёживаться!
– Угу,– поддержал Фрупов, с удовольствием разглядывая изумленную физиономию Андрея.– Именно это и означает – «чисто». Если бы – мы, вас бы здесь не стояло!
– Допустим,– согласился Ласковин, осмысляя сказанное.– Но с пистолетом пока подождем. У меня много дел там, снаружи, и мне хочется выйти так же спокойно, как вошел.
– Дрючить и дрючить твоих кадетов,– проворчал «майор».
– Кимыч! – благодушно произнес Фрупов.– Да расслабься ты! Дежурный проинструктирован одиночек пропускать. Без оружия. У тебя ведь не было оружия? – он подмигнул Андрею.
– Теперь есть,– резонно возразил Ласковин.
Михаил вопросительно посмотрел на Фрупова.
– Кимыч оплошал! – «Орел» пожал плечами.– А я не успел.
– Спецы! – процедил Михаил.– Не управиться с одиночкой!
– Все к лучшему! – жизнерадостно отозвался Фрупов.– Зомби! Отдай пистолет, на него разрешение оформлено! Выпустят тебя, слово офицера! Так, Михаил?
– Кому он на хрен нужен,– пробурчал тот.– Сделаешь любезность, а потом тебе же пистоны вставляют! Еле от фошек отпихнулись, а теперь этот!
– Хрен с вами,– уступил Ласковин.– Лови! И бросил пистолет Фрупову. Тот поймал, щелкнул предохранителем и положил его на стол. «Майор» тут же его сграбастал.
Михаил подошел к двери, приоткрыл, крикнул: «Отбой!» – и закрыл снова.
– Кстати, военизированные,– поинтересовался Ласковин.– Чей это офис?
– Партия «Национальное возрождение»,– весело произнес «орел» Фрупов.
Чувствовалось, что небольшое приключение прошло ему по кайфу.
– Как? – Андрей тут же вспомнил политический профиль покойника Пашерова.
– «Национальное возрождение»,– повторил Фрупов.– Что-то не так, Зомби?
– А вы, значит, при ней? – спросил Ласковин.
– Мы и есть – «Национальное возрождение»! – «Орел» широко и дружелюбно улыбнулся. Этакий рубаха-парень.– Такая у нас специальность!
– Заказные убийства? – Ласковин тоже улыбнулся: вы шутите, и мы шутим. В чем проблемы? А то как бы «орел» Фрупов и чернорубашечник Михаил, разглядывающий его сейчас, как патологоанатом – жертву автокатастрофы, могли и забыть о своем обещании.
– Скорее – политические! – Фрупов улыбался во весь рот (шучу! шучу!), но глаза стали холодные, непроницаемые, как морская галька. Знакомые глаза, откуда знакомые?..
– Потмаков жив? – спросил Михаил.
– Да,– поколебавшись, ответил Андрей.– Жив.
– Это хорошо. И что ты жив – хорошо. А место это – забудь. Максим, проводи!
– Я бы его не отпускал,– не поднимая глаз, произнес «майор».– Полагаю это неоправданным риском.
– Я слово дал,– напомнил Фрупов и подмигнул Андрею.
– Жопу подтереть твоим словом!
– Кимыч, обижусь! – предупредил Фрупов.– Не надо со мной так.
– Его досье – у нас в компьютере,– сказал Михаил.– Ознакомься и успокойся.
– На твою ответственность!
– Да.
– Пойдем, Зомби! – сказал «орел» Фрупов.– Делай свои дела!
В коридоре их поджидала пара молодых в сером, но Фрупов качнул головой: я сам.
– Будь здоров, Зомби! – сказал он на прощание.– Долгих лет!
– Спасибо. И тебе – того же!
Только внизу, на улице, Ласковин вспомнил, почему глаза Фрупова показались ему знакомыми. Они были точь-в-точь такие, как его собственные.
Однако след оказался ложным. Само по себе – неплохо. Схлестнуться с такой «машиной» весьма стрёмно. Не они – и хорошо.
Подозревай он, какого противника готовит ему судьба, как знать, может, Михаил и компания показались бы ему не столь уж опасными.
Глава седьмая
– Ну как? – спросил Вадим.– Пригодился адрес?
Они шли по Пятнадцатой линии в сторону Невы.
– Я съездил,– сказал Андрей.– Но это оказалась пустышка.
– В каком смысле?
– Бомбу бросили не они.
– Да? – Вадим остановился, разминая в пальцах папиросу.– Вы уверены?
– А что? – заинтересовался Андрей.
Его собеседник ответил не сразу, некоторое время он смотрел, как переходит через улицу стайка детишек. Их воспитательница, массивная женщина средних лет, перегородила улицу – руки крестом – наподобие живого распятия.
– Удивительно,– произнес Вадим.– Из этих вот славных существ вырастают такие, как мы. Пойдемте, Андрей.
– Так что вас смутило в этом адресе? – еще раз спросил Ласковин.
– Смутило? Нет. Меня смущает только глупость моего начальства. Организация, зарегистрированная по этому адресу, нам известна. Больше того, их пытались раскручивать по делу Пашерова, а это дело и ваше с легкой руки прессы увязаны в общий узел.
«И не только – прессы»,– подумал Андрей, но вслух этого не сказал.
– Мне, однако, это кажется сомнительным,– продолжал между тем Вадим.– Пашеров – да, возможно, но вы… грубая работа. Пете чертовски не повезло. Если бы тот мудак не воткнулся сзади…
Вадим бросил папиросу в урну и выщелкнул из пачки другую.
– А по делу Пашерова их могут взять? – спросил Ласковин.
– Сомнительно. Формально это не преступная группировка. Да и не только формально. Политическая партия с мощной поддержкой во многих слоях. Вы, вероятно, общались с «активным звеном»?
– Вероятно,– согласился Ласковин, вспомнив «военизированных».
– Это лишь часть айсберга. Но конфликт их с Пашеровым и теми, кто его поддерживал,– очевиден. Они эксплуатировали одни и те же лозунги. Но как человек компетентный, я не стал бы объединять эти два преступления. Хотя, согласен, обставить все таким образом очень, очень неглупо. Если виновные разместились достаточно высоко, никто не заинтересован в их наказании. А когда крупная рыба рвет сеть, целый косяк карасей тоже может удрать. Все не так просто.
«Ты и сам непрост»,– подумал Андрей. Вадим сейчас и одеждой, и речью мало походил на начальника смены с завода «Электроприбор». Скорее, на преподавателя каких-нибудь курсов.
– …Петино невезение,– продолжал говорить Вадим.– Когда три года назад его отставили от дел, вполне мог бы начать собственное. Опыт был, мы помогли бы. По-товарищески. Но он предпочел жить скромно. Когда Петя определился шофером к Потмакову, я решил: старик обрел тихую гавань… – Вадим вздохнул.– Трудно стало работать,– не к месту сказал он.– Ни средств, ни людей…
Ласковин сделал вид, что не понял намека. Если это был намек.
– Вадим,– проговорил он.– А есть ли еще подозреваемые? Вы ведь мне так и не ответили!
– Подозреваемых – море. Первый вопрос, который я задаю себе, сталкиваясь с преступлением: кому это
