— Наконец-то ты пришла.
Он говорил холодно, но все-таки говорил.
— Извини, что я так поздно, но мы с Норой решили, что обязаны предупредить всех живущих в отеле Стражей об опасности. — Я придвинулась к нему ближе, не зная, чего он хочет от меня — чтобы я ласкала или оставила его в покое. Я отчаянно надеялась на первое, потому что уже один аромат, исходивший от его тела, заставлял меня гореть от желания. — Дрейк, насчет сегодняшнего совещания — не могу выразить, как я сожалею…
— Нет, — произнес он, придавливая меня к кровати. — Сейчас мы не будем говорить об этом. Ночь принадлежит только нам двоим, ничему другому здесь места нет.
Что я могла возразить на это? Я провела руками по его спине, целуя его так же страстно, как он меня. Между нами промелькнула искра его пламени, и я едва не рассмеялась от радости. На сей раз мои пальцы оставляли за собой огненные следы, когда я мягко касалась его кожи, лаская языком кончик его языка, властно проникший мне в рот. В груди Дрейка родилось низкое, глухое рычание, и при его звуке по телу у меня побежали мурашки, а бушевавшее внутри пламя страсти разгорелось еще сильнее. Без дальнейших разговоров Дрейк раздвинул мои ноги, устроился между бедер, обжигая меня своим поцелуем. С моих губ сорвался крик невыносимого восторга, когда он вошел в меня и я почувствовала внутри его твердую плоть; я задыхалась не только от огня, которым он дышал на меня, но и от ощущения абсолютного единения.
Забыв обо всем, кроме желания, растущего внутри меня, я обхватила ногами его бедра и устремилась ему навстречу с такой же страстью, с какой он вошел в меня, впилась в его губы таким же поцелуем, от которого перехватывало дыхание, крепко сжала его бедра, пытаясь притянуть его ближе, чтобы его горячая плоть еще глубже проникла в меня. Тело мое разрывалось от невыносимого наслаждения. Я прокричала имя Дрейка ему в губы, и его ярко горевшие глаза осветили темную комнату. Огненные волны катились по моему телу, а Дрейк запрокинул голову, опершись на руки, по его мускулистой груди струился пот, и в тот момент, когда он достиг пика, тело его изменилось, его окутала дымка, и на краткий миг я увидела над собой длинную шею и грудь, не принадлежавшие человеку, покрытые сверкающей желто-зеленой чешуей. Дрейк содрогнулся, и я ощутила внутри прикосновение жидкого огня — это он наполнял меня своей страстью.
Дрейк без сил рухнул на меня; его тело было горячим, влажным и человеческим, и в этот момент я поняла, что мы действительно связаны навеки. Это было не просто физическое влечение. Наши души слились воедино, соединенные чем-то, чего я не понимала, — и не знала, хочу ли я это понимать.
Я уткнулась лицом в его влажную шею, обняв его мускулистую спину, пока он пытался отдышаться. Меня охватила странная тоска, желание, чтобы мы могли вечно лежать вот так, в безопасности, вдали от всех тревог, только он и я, свободные от всяческих обязательств и ответственности по отношению к внешнему Миру.
Но наши обязательства никуда не могли исчезнуть, и никакое желание не могло отменить их. Пока я лежала в постели, сжимая Дрейка в объятиях и наслаждаясь его теплом, знакомое чувство тревоги любезно напомнило о себе.
Я так испугалась, что едва не закричала.
Дрейк оторвал голову от моего плеча, слегка отодвинулся и, перекатившись на бок, оперся на локоть и оглянулся.
Свет от пылавшей двери освещал его прекрасное, гибкое тело.
Я прикоснулась к щеке дракона. Он смотрел на меня горящими глазами, изливая потоки изумрудного света
— Ну, теперь все пойдет по-другому, — пообещала я ему. — У меня есть план, на самом деле даже два, и ты знаешь, мне кажется, они должны сработать.
Глава двадцать шестая
На следующий день, вернувшись в номер Дрейка, мы с Джимом застали там двоих рабочих, менявших обгоревшую дверь спальни.
Я старалась на нее не смотреть и не обращать внимания на усмешку, появившуюся на лице Иштвана, — он заметил, что я покраснела. Ну да, у меня проблемы с контролем драконьего пламени! Но это еще не причина для того, чтобы ухмыляться, как павиан!
— Где Дрейк? Мне казалось, что он хочет со мной поговорить.
— Он с вивернами. Пытается все обсудить с ними еще раз. Он зол на тебя.
— А разве в этом есть что-то новое? — вполголоса пробормотал Джим, однако слышно было всем присутствующим. Я постучала пальцем ему по голове. — Ой! Это жестокое обращение с демонами!
— А когда он вернется? И я не знаю, за что он может на меня злиться. Я всего-то сказала другим вивернам, что оставлю пост его супруги, если они согласятся продолжить переговоры. По-моему, моя идея всем понравилась, хотя эта крыса Фиат заявил, что это ничего не меняет. Но если Чуань Жэнь и Габриэль примут сторону Дрейка, это не будет иметь значения.
Иштван покачал головой:
— Ты не знаешь наших обычаев. Дрейк никогда не пойдет на это.
— Сейчас у него просто нет выбора. Я понимаю, как важен для него этот мирный договор, как он важен для всех вас. Если проблема заключается во мне, тогда я формально откажусь быть супругой виверна, и с этим будет покончено. — Я взглянула на часы, стоявшие на столе. Было уже довольно поздно. Уснув накануне в четвертом часу ночи, я проспала почти до полудня. Сейчас был третий час; я успела выгулять Джима и быстро переговорить с вивернами, но оставалось еще найти Нору. Время стремительно уходило. На поиск убийцы у меня оставалось менее двенадцати часов. — Черт, мне надо идти. Если появится Дрейк, скажи ему, что я вернусь вечером.
— Куда ты? — спросил Иштван, и на лице его появилась знакомая злобная гримаса. — Дрейку не понравится, что ты ушла.
— Я собираюсь найти Нору и задать ей пару вопросов, а потом отправлюсь за покупками для сегодняшнего вечера. Скажи Дрейку, что я скоро вернусь.
— Чмоки-чмоки, — бросил Джим Иштвану, следуя за мной к двери.
— Зачем ты это делаешь? — спросила я, когда мы зашли в лифт. — Ты же знаешь, что Иштван любит тебя не больше, чем меня. Представь себе, что я занята. Если будешь продолжать дразнить дракона, он никогда не даст тебе свежей воды и не выведет на прогулку.
— Я знаю, — вздохнул Джим с фальшивым выражением грусти на лохматой морде. — Но демону же нужно позабавиться, а ты не позволяешь мне издеваться над людьми, так что мне не остается ничего иного, кроме издевательств над Иштваном.
Мы отыскали Нору несколько минут спустя, когда она выходила с семинара по подземным бесенятам; очевидно, это была какая-то новая разновидность, доставлявшая немало неприятностей. Я с радостью увидела, что она полностью пришла в себя, как физически, так и морально, и глаза ее смотрели спокойно и проницательно сквозь очки в ярко-красной оправе.
— У тебя не найдется минутка? — спросила я, когда она, покинув группу друзей, направилась ко мне.
Она посмотрела на часы:
— Разумеется, найдется. Через десять минут начнется семинар, посвященный древним молдавским проклятьям, который я хотела бы послушать, но, если тебе нужна моя помощь, я пропущу его, ничего страшного.
— Нет, я ненадолго. Я просто хотела расспросить тебя насчет Марвабель.
Нора удивленно посмотрела на меня:
— Зачем тебе это?
— В первый вечер ты упомянула, что вы знакомы много лет и что вы обучались у одной наставницы.
— Да, это правда. С тех пор прошло почти двадцать лет.
— А где вы и ваша наставница тогда жили? Едва заметная морщина прорезала ее лоб.
