возвращаться ко мне именно в эти минуты. Я вспомнил, кто такие феи...)
Я молчал. Этот человек — вернее, Нечто, соблаговолившее принять его форму, — стал бы великолепным Врагом. Для того чтобы взять над ним верх, потребовались бы все мои силы и все искусство. И шансы у нас, как мне показалось, были бы совершенно равными.
Собеседник правильно понял мое молчание.
— Не хочу тебя ни к чему принуждать силой, Губитель. Хотя и мог бы. Я знаю, кто ты, откуда ты взялся, каково твое настоящее имя и кто такая Царица Теней. Догадываюсь также, кто такой Возрождающий... Только догадываюсь, ибо по Закону Равновесия не могу знать всего. Но тебе, поверь, все знать вовсе необязательно. Впрочем, если ты все же пожелаешь, я открою тайну — после того как ты справишься с Ордой. Тебе не составит труда сделать это.
Я понял, кто передо мной. И, уважая величие настоящего Врага, молча склонил голову.
— Ты мечтаешь о поединке со мной, — с легкой грустью в голосе произнес Враг. — Поверь, я тоже. И если тебе удастся сделать то, о чем я прошу, клянусь Великой Тьмой, мы скрестим мечи.
Понятно, что о мечах он говорил лишь иносказательно.
— Торопись, Губитель, — услыхал я на прощание.
Храм опустел.
Пока Двалин с Яриной отсиживались в подвале, Эльтара, Хеорт и воскрешенная девочка Каор шли в сторону гавани. Вскоре следы погромов исчезли: в бедных припортовых кварталах нечего было грабить и некого топтать. Народ отсюда подался ближе к центру Галена, подхваченный общим безумием, и улицы опустели. Не видно было даже калек и нищих.
Молодая волшебница шагала, закусив губу. Усилием воли она заставила себя забыть даже о спасенном ребенке. Хисс — вот что сейчас главное. Если она не добудет Печать... И зачем только Эльстан наложил ее в этом проклятом Холме Демонов?!
Наконец перед глазами блеснула маслянистой зеленью вода гавани. Длинные пирсы тянулись вправо и влево, насколько мог окинуть взор, однако кораблей было необычайно мало. При первом же известии о том, что Орда прорвала Рыцарский Рубеж, множество горожан посостоятельнее предпочли отправиться в длительное морское путешествие, и притом немедленно. Многие капитаны в этот день обогатились...
В глухом углу порта, образованном тремя сходящимися причалами, в стороне от немногих оставшихся судов, угрюмо застыли корабли Змеиного народа. Пузатые, крутобокие, они отличались не красотой и быстроходностью, а своей устойчивостью перед любыми штормами и ураганами Срединного и Льдистого морей. Их борта были выкрашены ярко-желтой краской, из-за чего суда резко выделялись на коричнево- сером фоне, причалов, доков и складов. Корабли стояли пришвартованные к береговым кнехтам, однако трапы были убраны. Ни на пирсах, ни на палубах не было заметно ни одной живой души.
— Может, они все в город подались? — предположил Хеорт. — Этим ведь тварям пограбить — первейшая радость!
— Едва ли, — покачала головой Эльтара. — Горожане бы тогда разом про колдунов забыли, за Змеиный народ взялись бы. Нет, они там, на кораблях. Прячутся. Ждут чего-то, я чувствую...
— Уж не Хисса ли, змеюку мерзючную? — пробормотал себе под нос парень, в свою очередь сотворяя какое-то заклятье.
— Ты осторожнее тут с чародействами! — одернула юношу Эльтара. — Хисс такое за милю почует. Стой спокойно! Я постараюсь его подманить... а тогда уж тебе придется поработать. Боевые заклятия — вот чего он ждет. Так что придется обойтись без них. Справишься?
— Увидишь, Прекраснейшая, — твердо ответил юноша.
Они стояли возле самого угла старого, полуразвалившегося барака. Доски посерели от дождей, в стенах зияли широкие щели. Эльтара, прищурившись, напряженно вглядывалась в воду возле бортов кораблей Змеиного народа; Хеорт же с неожиданным интересом ни с того ни с сего принялся рассматривать щели в стенах сарая. Рука медленно легла на эфес, пальцы сжали резную рукоять. Все это происходило настолько медленно, что казалось, парень боится спугнуть какого-то чуткого зверя.
Клинок дюйм за дюймом пополз вверх.
Эльтара по-прежнему смотрела на гладь мутной воды между пирсами.
— Ух! — Хеорт со всей силы ткнул мечом в щель между досками сарая. Раздалось яростное шипение, и ветхая стена тотчас рухнула. Хисс прыгнул, зажимая лапой рану на левом боку.
Хеорт успел отскочить, однако его второй выпад пропал даром: змеиный царь ловко извернулся и клинок понапрасну пронзил пустоту.
Прежде чем Эльтара успела хоть что-то сделать, Хисс и Хеорт уже покатились по доскам. Оба, оказываясь сверху, норовили стукнуть друг друга головой о настил. У Хисса это получалось явно лучше.
Волшебница бросилась к ним, на бегу поднимая правую руку. Она готовила самое страшное, самое убийственное свое заклинание, однако, прежде чем волшба пошла в ход, из-за угла спокойной, ровной походкой появилась Каор. Глаза девочки были по-прежнему закрыты, но тонкие пальчики сжимали короткий серебристый нож.
Хисс в очередной раз оказался наверху. Из раны на боку змеиного царя обильно хлестала кровь, однако он, казалось, совершенно не замечал этого. Кулак Хеорта врезался в горло Хиссу, но тот лишь коротко всхрапнул. Он пытался отодрать накрепко вцепившиеся в него руки юноши, потому что на кораблях его уже заметили. На палубу один за другим выскакивали лучники.
Девочка ударила спокойно и расчетливо, словно опытный воин. Серебристый клинок вошел в основание шеи Хисса, тварь разом обмякла, рухнув на пирс, точно мешок с костями.
— Печать!... — Эльтара налетела на поверженного, точно вихрь. — Тащи его прочь, Хеорт!...
С кораблей свистнули первые стрелы. Нацеленная прямо в спину волшебнице вспыхнула еще в полете, однако другая вошла Хеорту в затылок по самое оперение.
Глаза девочки Каор широко раскрылись. В них теперь билось диковинное серебряное пламя, эти глаза могли принадлежать кому угодно, но только не человеческому ребенку. Сейчас в них была смертная боль, словно чужая стрела досталась ей, а не Хеорту... Пальцы маленьких рук стремительно сплелись в сложную фигуру и тотчас расплелись вновь. Тело юноши рухнуло на пирс, но над окровавленным лицом вспыхнул призрачный костер. Серебристые языки пламени заплясали, раздвигаясь, словно театральный занавес, и между ними стала видна радостная, зеленая долина меж синими громадами гор. Эльтара успела разглядеть извилистый росчерк реки среди кудрявых рощ и стремительно мчащееся в этот мир существо — прекрасное, крылатое, быстрое... На лету оно обернулось, и Эльтара невольно вздрогнула — у летящего было лицо Хеорта...
Волшебница пришла в себя. Сейчас ею владела темная ярость. Она выпрямилась, глядя прямо в лица стрелков; Эльтару тотчас же окружил воздушный огненный хоровод — стрелы вокруг нее вспыхивали одна за другой.
— Тоилас, энно!
Ближайший к пирсу корабль с грохотом разломился пополам. Борт рассекла трещина, рухнула мачта, нос и корма встали дыбом, стремительно уходя под воду. Здесь, в порту, глубина была невелика, так что морякам Змеиного народа не угрожала опасность утонуть.
За первым кораблем последовал второй, за ним — третий; тонко вереща от ужаса, змеелюди плыли кто куда.
По телу Хисса прошла внезапная дрожь. Зеленая лапа дрогнула, поверженный пополз к краю пирса
— Ну нет! Сперва Печать! — в глазах волшебницы полыхал темный огонь.
Ее удар был страшен. Он дробил кости и рвал плоть, выжимая жизнь из этой кучи мяса. Хисса вдавило в доски, вновь брызнула его зеленоватая кровь; он замер, весь странно-плоский, словно раздавленная колесом телеги ящерица.
Эльтара наклонилась к останкам. А когда выпрямилась, на ее ладони тусклым золотом мерцал тонкий ободок Печати.
— Уф!... — вырвалось у принцессы Дело было сделано. Она подняла глаза — ее Каор куда-то исчезла. Тело Хеорта — тоже.
Короткие мгновения вместили в себя слишком много событий. Эльтара поспешила прочь с пирса; девочка Каор, чьего имени волшебница так и не успела узнать, мирно посапывала там, где ее и оставила принцесса — в укромном закутке, скрытом от посторонних глаз еще и отводящим взоры заклятием.
