— Здравствуй, Хисс.
— Ах-с-с, ах-с-с!... Ах-с-с!
— Вот то-то. Ах-с-с. Ну что, поговорим?
Помост начал стремительно распадаться. Хисс был достаточно умен, чтобы не схватываться с многократно более сильным врагом. Змеиный царь опрометью рванулся к реке.
Горджелин остался стоять на месте, презрительно сощурившись. Стеноломы беспорядочно тыкались в разные стороны; то и дело кто-то из них подвертывался под ноги Равнодушному, и тогда тот отвешивал твари хорошего пинка.
Рядом с бегущим Хиссом внезапно появился второй змеиный царь, затем третий, четвертый, пятый... Отвлекающие призраки. Губы Горджелина пренебрежительно искривились. По берегу Эгера встала гудящая стена огня, мгновенно испепелившая все сотворенные Хиссом фантомы. Сам он остался цел и невредим, однако на всем бегу вдруг запнулся и кубарем полетел в мелкую воду.
Оказавшийся рядом Снежный Маг подставил бегущему подножку
— А теперь бери меч и продолжим. — В песок возле уродливой зеленой башки змеиного царя шлепнулся прямой меч, короткий и толстый. Точно такой же появился в руках Горджелина.
— Магический поединок ты проиграл. Ты оказался никудышным учеником, Хисс — змеиный владыка Я разочаровался в тебе. Защищайся. Впрочем, можешь и нападать. Я все равно убью тебя. За Хеорта!
Всхлипывая и рыдая, Хисс пополз к ногам Горджелина, норовя обнять его сапоги.
— Ах-с-с, нет-с-с, нет-с-с! Не убивайте меня, мас-с-стер Горджелин, не убивайте! С-с-с-делайте меня с- с-с-воим рабом, но только позвольте жить! Жить, жить, жить, о-о-о! — Хисс рыдал в голос.
— Если ты не встанешь, я убью тебя в этом положении, — ровным голосом сообщил Горджелин. — И сделаю так, чтобы о твоем позорном конце узнал весь Змеиный народ.
— Ах-с-с! Нет-с-с! Не вс-с-с-тану! Убивай та-ак! — рыдал Хисс, норовя поцеловать сапог Горджелина. — Какой с-с-с-мы-с-с-сл драться с тобой, ты вс-с-с-е равно убьешь меня-а!
— Ну что ж, тогда я убью тебя так, — холодно произнес Горджелин.
Эльтара видела, как колоссальная масса поднявшейся по живому примету Орды двинулась вниз. Ей навстречу от берега Эгера шли свежие шеренги, и сперва Эльтара подумала, что вскоре Горджелин поставит под свою власть вообще всю собранную здесь Орду, но, как оказалось, силы Снежного Мага тоже имели предел. Новые отряды уже не поворачивали назад. Они схлестнулись с двигавшимися от гор шеренгами, и на Покинутом Берегу вспыхнуло яростное сражение.
Все бились против всех. Орду стремительно охватывало безумие. Хисс более не мог управлять ею.
Рога, клыки, когти, жвалы — все переплелось в смертоубийственном хороводе. Брызгала черная кровь, трещали раскалывавшиеся панцири, рваные раны ложились на чешуйчатую броню кровавыми росчерками. Лопались глаза, ломались когти, лапы с мясом выдирались из суставов. Над полем боя стоял страшный не то вой, не то стон, не то рык — Орда билась сама с собой, впервые встретив равного противника. Победителей здесь быть не могло.
Старый Хрофт недоуменно взирал на побоище.
— Эй, эге-гей, уважаемый! Бросьте-ка эти ваши штучки с мечами! — услыхал Горджелин холодный гордый голос. В нем чувствовались дребезжащие старческие нотки, но силы он до конца еще не утратил...
Снежный Маг вздрогнул и поднял глаза. Хисс обмяк и лежат, точно рваная зеленая тряпка.
Прямо через Эгер, вздымая тучи брызг, мчалась запряженная двумя черными конями повозка (правда, ноги у скакунов были жучиные). В ней стоял, сжимая вожжи, нескладный худой старик, маленький, худощавый, неказистый... Но при виде его Горджелин внезапно сжал кулаки, и лицо Снежного Мага утратило скучающе-презрительно выражение.
— Акциум! — прошипел он. — Точнее... точнее...
В глазах зажглось ледяное пламя.
Повозка вылетела на Покинутый Берег. Жуконогие кони встали, поводя боками; маг Акциум проворно соскочил на песок и, размахивая руками, бросился к Горджелину.
— Что вы наделали, молодой человек! Вы все погубили! Немедленно отпустите подопытного!
— Ты! Что ты делаешь здесь? Орда — это твоих рук дело?! — Горджелин пытался вновь овладеть собой, однако ему это удавалось плохо. Слишком хорошо он знал того, кто звался на Брандее Акциумом... хотя, разумеется, раньше носил совсем иное имя и не имел никакого отношения к острову черных магов...
— Гм, гм, молодой человек, к старшим по возрасту и... хи-хи, по силам, надлежит обращаться на «вы». Но, поскольку у вас было трудное детство, я вас, так и быть, прощаю. Уберите эту глупую железку от горла моего подопытного и давайте разойдемся миром. Вы устроили весьма впечатляющий спектакль, не спорю, не спорю... Весьма остроумное решение! Зеркало Норн вы обошли очень элегантно, не спорю, не спорю. Из вас вышел бы толк, молодой человек, если бы вы бросили свое глупое затворничество, вспомнили бы наконец, кто вы такой, и приехали бы к нам... Поступили бы в магистратуру... ну если и не ко мне, то хотя бы...
— Хватит! — с болью оборвал старика Горджелин. — Хватит! И это говоришь мне ты, один из тех, кто гнал и проклинал мою мать! Кто, спасая свою шкуру, ринулся лизать пятки служащим Хаосу!
— Но, молодой человек, вы же прекрасно знаете, как было дело... Ваше... гм... рождение угрожало всем... И вашей достойной матушке было предложено...
— Вытравить плод, — мрачно закончил Горджелин.
Акциум состроил многозначительную гримасу, выражавшую нечто вроде «а как бы вы поступили на нашем месте?»
— Короче, молодой человек, как вам мое предложение? Ваше Заклятье Обхода Зеркала вполне можно зачесть как вступительный экзамен... Если, конечно, я напишу соответствующее отношение.
— Я ничего не могу сделать тебе, Акциум, или, быть может, ты предпочтешь, чтобы я называл тебя подлинным именем? Я-то его хорошо знаю... Ты стал говорить по-другому, у тебя полон рот пустых слов, но я все равно знаю, кто ты и как тебя зовут... — тихо проговорил Горджелин.
Акциум внезапно дернулся, словно в бок ему вонзился острый шип. Лицо на миг исказилось — словно ему напомнили нечто, о чем он тщетно пытался забыть.
— Можешь называть меня Акциумом! — яростно прошипел он.
— Хорошо... пусть будет так. Так вот, Акциум, — Горджелин сделал упор на этом новом имени. — Я не могу с тобой справиться. Пока не могу. Забирай своего Хисса и проваливай. Но знай — ты крепко задолжал мне. Хисс виновен в смерти моего сына.
— Так, Хеорт погиб? — ахнул старый чародей. — Какое несчастье, какое горе!... Я ничего не знал об этом!... Как это случилось?
— Мальчика подстрелили его лучники в галенском порту.
— Вот как? Значит, я латал его змеиное величество после встречи с вашим сыном, молодой человек?... Да, вот это действительно несчастье. Хеорт был так способен! Я возлагал на него большие надежды...
— Он никогда не стал бы вашим, Акциум! Скорее я сам бы убил его!
— Какая жестокость! — возмутился маг. — Слушайте, молодой человек, я этого так не оставлю. Вы положительно сходите с ума в своем отшельничестве. Вы должны вернуться...
Горджелин молча поклонился и, повернувшись, пошел прочь. Отойдя шагов на двадцать, он внезапно остановился.
— Я рад только одному, — крикнул он Акциуму, — что стер с лица земли эту вашу Орду! Мое заклятье тебе не остановить, старик! И пройдет немало времени, прежде чем ты вырастишь новых тварей!
Снежного Мага подхватил спустившийся сверху вихрь и потащил ввысь.
— Какой испорченный молодой человек! — пробормотал себе под нос Акциум. — Ну и молодежь пошла, однако! Эй, ваше величество, вставайте! Делать нечего. Мы разбиты. Но это все временно! Вы нас еще узнаете. А это вам, молодой человек, на прощание — чтобы помнили, что с Акциумом говорить надлежит вежливо...
Эльтара невольно ужаснулась виду Горджелина, когда Снежный Маг вновь появился рядом. Лицо его исказилось от боли, под глазами вздулись громадные синюшные мешки, по лбу обильно стекал пот. Но держался он тем не менее по-прежнему холодно и отстранение.
