— Мое слово исполнено. — Он кивнул вниз. Весь Покинутый Берег был завален мертвыми тушами страшилищ, а чистые струи Эгера помутнели от стекавшей в них крови. Битва мало-помалу затухала. Орда истребила сама себя. Эльфран был спасен. — Мы можем отправляться обратно в мой замок. — Он вежливо предложил Эльтаре руку.
— А что это был за старик? — поинтересовалась саойя. — Он забрал с собой Хисса?
— Да, один из покровителей Змеиного народа, — нехотя ответил Горджелин и на остальные вопросы отвечать наотрез отказался.
Снежный Замок встретил их накрытым роскошным столом. Слуг не было.
— Прошу, — Горджелин возвращался к своему обычному безразлично-угрюмому состоянию. — Сегодня у всех был трудный день... так что подкрепимся легким ужином, и... настанет очередь высокородной саойи исполнять данное обещание!
Эльтара сжала зубы и отставила бокал с рубиновым вином.
— Горджелин...
— Послушай, высокородная саойя. Я сделал все, к чему обязывало меня слово. Теперь то же следует сделать и тебе. В конце концов, почему бы тебе не испытывать ко мне нечто вроде симпатии? Я ведь как- никак спас твою родину от нашествия!
— Горджелин. — Эльтара внезапно накрыла сухие и холодные пальцы мага своей теплой ладонью. — Горджелин, я бы испытывала к тебе не только симпатию, но и стала бы тебе настоящим другом, если бы ты пришел на помощь Эльфрану по зову собственного сердца...
— Собственного сердца? — внезапно горько и желчно рассмеялся Снежный Маг. — Но почему я должен это делать? Разве я когда-либо видел хоть что-то хорошее от обитателей этой страны?
— Неужели творить добро можно лишь для тех, кто уже успел чем-то перед тобой отличиться? Неужели нельзя самому сделать первый шаг?
— Прекрасные слова. Только лорды твоей страны, высокородная саойя, отчего-то решили им не следовать. Напротив, все вокруг должны спасать Эльфран! Даже Старый Хрофт... А почему, спрашивается? Почему вы, эльфы, не встали на защиту северных землепашцев, когда на их поля три столетия назад пришла Орда?
— Но ведь от тебя им тоже не было помощи...
— Значит, мы одного поля ягоды, и нечего кичиться передо мной, саойя!
Эльтара пожала плечами. Втолковывать что-либо этому думающему только о себе типу не имело смысла. Сделка заключена. Горджелин и в самом деле спас Эльфран. Что ж, она, саойя своей страны, не откажется от данной клятвы.
— Ладно. — Она решительно встала. — Где тут у тебя ванная и спальня?
— Вон за той дверью, — угрюмо промолвил маг, не поднимая глаз на Эльтару. — Перемена платья ждет тебя Извини, если придется не по вкусу, подбирал сам.
Некоторое время спустя саойя вошла в жарко натопленную спальню волшебника. В громадном камине бился огонь, негромко наигрывала лютня, возле широченной постели, застеленной идеально белым бельем, стоял небольшой столик с фруктами и винами. Горджелина не было; сбросив меховую накидку, полунагая Эльтара забилась под одеяло. Было страшно. А еще — противно.
Однако стоило ей вытянуться в роскошной кровати, опустить голову на мягкую подушку, как она тотчас же провалилась в глубокий сон без сновидений, забыв обо всем.
И, спящая, она так и не узнала, что Горджелин, войдя, долго стоял у изголовья и молча смотрел на нее. А потом неожиданно мягко и по-доброму усмехнулся, дал лютне команду умолкнуть и, осторожно ступая, вышел, плотно притворив за собой дверь.
Двалин гнал коней на юг. Скакуны Акциума, даром что сотворенные из жуков, мчались во весь опор, и повсюду перед ними открывалась ровная дорога. Ярина по-прежнему лежала без чувств, и гном решил не останавливаться, пока не минует хотя бы Рыцарский Рубеж. Там, за ним, все же было поспокойнее. Кроме того, он не сомневался, что чародей не преминет подстроить им с Яриной какую-нибудь гадость, едва только выберется на поверхность...
И случилось так, что оная гадость приключилась, когда впереди уже замаячили многочисленные костры какого-то войска (Двалин тогда еще не знал, что Аргнистова). Стремительный полет упряжки оказался прерван самым решительным образом — повозка, упряжь, кони попросту исчезли, и гном с Яриной оказались заброшены в какие-то заросли; хорошо еще, что отделались только синяками и царапинами. Обморок Ярины тотчас же прошел, и конный разъезд дозорных Аргниста обнаружил их как раз в тот момент, когда они, охая и кляня Акциума на все корки, выбирались из густых кустов боярышника.
Аргнист сидел в походном шатре. На шатком трехногом столике, добытом расторопным ординарцем в покинутой орденской крепости, была расстелена карта, прижатая по краям трубкой, кинжалом и ножнами. Старый сотник до боли в глазах вглядывался в очертания лесов, болот, озер и прочего, стараясь найти ту единственную позицию, на которой он мог бы дать бой наступавшей на пятки Орде.
За пологом послышался шум. Аргнист поднял голову — так и есть, бдительный Мром опять кого-то не пропускает... И правильно. Не могу я сейчас никого видеть, мне подумать надо, как войско из-под удара выводить... Только стоп! Чей же это такой знакомый голос орет и бранится ничуть не хуже отца-эконома, Иеронимуса почтенного?...
Минуту спустя старый сотник уже обнимался с Двалином. Ярина скромно стояла в сторонке, потупя взоры — ни дать ни взять пай-девочка из закрытого пансиона при каком-нибудь столичном храме...
— Да как же ты тут очутился?... Мы-то все думали, что сложили вы с Эльтарой свои головы, где и Эльстан-храбрец сложил, пусть возвеселится дух его!
Гном пустился в рассказы. Время от времени вступала Ярина — особенно когда повествование дошло до галенских событий. Аргнист только охал и восхищенно крутил головой.
— Эх, жаль, Двалин, не прикончил ты того чародея, Акциума этого! Не зря болтали — все зло от колдунов пошло... А у нас тут война по всем правилам. Мы отступаем, они наступают... Известная игра. Правда, отступать нам уже особо некуда — позади обжитые земли, здесь Орда еще не погуляла...
— Орда не наслана колдунами, — внезапно вмешалась Ярина. — Она лишь используется кое-кем из них. Вот как этим Акциумом, например.
Двалин удивился — обычно Ярина так не рассуждала.
— Ну, девонька, это все слова, моя милая, слова. Да и что нам об этом думать? Как с Ордой справиться, что за нами прет, — вот вопрос...
Ярина опустила голову и, казалось, потеряла интерес к разговору. Сжалась в уголке, точно зверек, пока Двалин с Аргнистом судили-рядили, как остановить напор чудовищ...
Лагеря пришлось снимать задолго до рассвета — прискакали дозорные и подняли тревогу. Орда приближалась.
Аргнисту и Ярине подвели коней. Гному — самую низенькую кобылку из всех, кого успели найти в короткие предрассветные часы. По рядам всадников пролетело:
— Отходим на Сухую Граду... На Сухой Гряде встанем...
— Сухая Гряда — это что? — Ярина впервые в жизни оказалась так далеко от Галена.
— Гряда как гряда, — пожал плечами гном. — Тянется с полуночи на полудень. Холмы довольно высокие, лесистые. Земля в тех краях, я слышал, бедновата, и орденский капитулат решил, что пахарей там селить невыгодно. Оставили под охотничьи угодья. Кроме как на этой гряде, нам зацепиться негде. Дальше начинаются деревни одна на другой. А оттуда, говорят, народ так и не ушел. Первый-то раз Орда их миновала.
— Что леса много — это хорошо... — задумчиво проронила Ярина, и более Двалин не добился от нее ни единого слова.
К вечеру следующего дня главные силы войска достигли Сухой Гряды. Аргнист велел копать рвы и строить палисады.
— Только это Орду все равно не остановит, — признался он Двалину. На гнома была возложена обязанность осмотреть все наличные арбалеты войска и привести их в надлежащее состояние. — В Гэсаре стены куда выше были, а если б не тот воин... И почему он так на Эльстана похож был?...
— Не надо рубить деревья, — вдруг заговорила Ярина, обращаясь к Аргнисту. — Не надо убивать их. Помогите мне и... и я остановлю Орду.
