занимался весь день, что у него получилось, а что нет, почему он так много работает, — ведь надо же, в конце концов, поберечь себя.
«Да ему же нужна не наложница, а жена! — со смятением подумала Эльтара. — Самая настоящая жена — желательно бессмертная, как и он». Неужели... он решил предложить ей брак?! Но по каким законам?!
Однако она так и не заговорила. Ужин прошел в мрачном молчании.
— Не будет ли любезна высокородная саойя пройти в спальню? — холодно осведомился Горджелин, вставая. Эльтара внутренне похолодела.
Вот оно. Он рассердился, он решил воспользоваться ее клятвой! Кровь быстро и зло застучала в висках. Нет, я не переживу этого позора! Лучше уж сразу... и его, и себя... или хотя бы себя.
И Эльтара на всякий случай восстановила в памяти самоубийственное Пламенное Заклятье. Оно обращало в пепел тело сотворившего, освобождая душу от груза мертвого мяса и костей, действуя молниеносно и необратимо. Остановить его было невозможно. А самое главное — гибель от него была совершенно безболезненна.
Словно сомнамбула, ничего не видя вокруг, полуобнаженная Эльтара опустилась на край широкой постели. «У меня не будет даже савана, — горько подумала она. — Меня не оплачут менестрели, и никто не сложит баллады в память обо мне... Как же все-таки страшно уходить!»
На пороге опочивальни возник Горджелин. Глаза прищурены, взгляд холоден. Никак нельзя было сказать, чтобы он сгорал от желания.
Маг сбросил накидку на пол, оставшись обнаженным. В Эльфране нагота находилась под строжайшим запретом, и Эльтаре еще ни разу не доводилось видеть напряженную мужскую плоть. Подруги, конечно, рассказывали... сестра, переспавшая с гномом по имени Двалин, хвасталась... но все это было не то.
Горджелин шагнул к постели и одним рывком сдернул невесомую простыню, которой неосознанно, прикрылась Эльтара.
— Это что еще здесь за тряпки? Прочь! Ты должна быть голой, понятно?!
«Да в своем ли он уме?... Так может кричать мальчишка нарушившему правила ребячьей игры!...»
Руки Горджелина тряслись. Точно безумный, он вцепился в ворот легкого одеяния Эльтары, что было сил рванув тонкую ткань. Принцесса слабо вскрикнула, оставшись совершенно нагой.
— Ты должна просить меня! — прохрипел Горджелин. От его прославленного хладнокровия не осталось и следа. Будь Эльтара поопытнее, она сразу бы поняла, что Снежный Маг пытается таким образом скрыть собственные испуг и неуверенность...
— Я... прошу... тебя... — выдавила из себя Эльтара. В рассказах подруг все представлялось совсем иначе.
Снежный Маг молча повалился на нее сверху, прижимая к ложу. Воспитанная в самом утонченном обращении саойя задыхалась от отвращения, тело против воли выгибалось дугой, пытаясь сбросить насильника. Она что было мочи сжала колени, и, поскольку приступ Горджелина был куда как неумел, в отличие от его же колдовства, Эльтаре удалось отбросить Снежного Мага в сторону, а вдобавок, в полном соответствии с обычаями ее смертных сестер, как следует полоснуть ногтями по щеке. Тот с проклятием отдернулся.
— Ты что, взбесилась?! Или забыла клятву? — прохрипел маг, с ненавистью глядя на свою добычу.
Эльтара сжала зубы.
Да, он прав. Наложница не может так обращаться со своим господином.
— Прости меня... прости... — она выталкивала слова, словно тяжелые глыбы. — Я... я сейчас...
Кажется, это должно быть так. Эльтара откинулась на спину, изо всех сил зажмурилась и не стала сопротивляться, когда холодные пальцы Снежного Мага развели в стороны ее колени.
— Растопчи меня рогач, кто она все же такая, Двалин?! — Аргнист присел на старый пень. Вдвоем с гномом они выбрались из лагеря, и теперь устроились поговорить на залитом полуденным солнцем склоне холма, оставив охрану возле подножия. Ярина не давала покоя старому сотнику, и он взял с собой гнома именно для того, чтобы поговорить о ней.
— Дык, теперь ведь не знаю, что и сказать. — Двалин развел руками. — Один Родгар про то ведает!
— Может, она порченая? Может, какому-нибудь чародею служит?
— Ты, мастер Аргнист, сейчас только гадать можешь. Точно все равно не ответить.
— Не знаю, как ты, а я от беспокойства спать не могу, — признался гному сотник. — Про Орду уж и думать забыл — вот до чего дошел! Мучаюсь из-за какой-то девчонки!
— Дык, а чего же здесь мучиться? — искренне удивился Двалин. — Ну, колдунья, ну, чародейка — что ж с того?
— Чародейка — но откуда? Что-то я не верю, будто она случайно к тебе прибилась.
— Неужто она знала, что мы с тобой повстречаемся?
— А может, как раз и знала. Колдуньи, они...
Из зарослей показался всадник. Соскочил с лошади и бросился к десятнику — начальнику охраны, вовсю размахивая руками
— Что-то случилось? — бросил Аргнист, вставая.
— Отец-командир! Господин тысячник! — Весто-ноша мчался вверх по склону. — Разведчики вернулись! До самого Эгера ни одной твари! А на Покинутом Берегу перебитой Орды навалено видимо-невидимо! Куда больше супротив нашего!
— Вот это действительно новость... — пробормотал Двалин.
—...Послушай, это ты учинила, во имя Родгара? — пристал гном к Ярине, едва вернувшись в лагерь.
— Что, что учинила? — удивилась девчонка.
— Там, — гном махнул рукой на запад, — целая гора из перебитых ордынских тварей. Едва ли не все, что за Рыцарский Рубеж прорвались!
— Орда перебита? — искренне удивилась Ярина. — Вот славная весть! А почему ты решил, что это я? Лестно, конечно, но...
— А кто ж, как не ты? Или этот учитель твой, придави его коряга?
— Не я. — Ярина помотала головой. — Если б я такое умела... Первая б похвасталась!
— Про Заклятье Травяных Мечей ты тоже говорила — мол, не знаю, — возразил гном. — Не темнила бы ты, а? Аргнист-сотник уж и так места себе не находит... Рассказала бы ты все как есть, а? Родгара ради, ну пожалуйста! Для тебя же ведь стараюсь, не для себя!
— Да... — Ярина опустила голову и вздохнула. — Вот оттого и в Галене нас гнали и жгли... Не понимают, боятся... Тебе, Двалин, спасибо, конечно, — ты и впрямь обо мне беспокоишься... Но поверь, нечего мне рассказать! Сама разобраться не могу...
— Ну, в себе не можешь, ладно, у меня тоже такое было, когда чуть Эльтару не зарубил, — помнишь, рассказывал тебе? А вот про учителя твоего, мага Акциума многопочтенного, — может, еще что расскажешь? Откуда он может быть? Что вообще про других колдунов известно?
Ярина вновь развела руками.
— Я о таких могучих никогда не слышала. А сам Акциум, когда меня учил, небось и сотой части своей силы не показывал — теперь-то я понимаю. Ну разве что когда его до утра ублажать приходилось. А я-то еще гадала — откуда в старичке эдакая-то прыть?...
Двалин глухо зарычал.
— Встречу — башку снесу!...
— Смотри, как бы он тебя самого в камень не превратил!
— Да... — Гном скривился. — Верно... Только... ты не вспоминай, пожалуйста, как вы с ним... ну, словом, как ты... Не могу, как услышу — весь мир Родгару в горн бы сбросил!
Глубоко-глубоко в глазах Ярины мелькнуло странное зеленое пламя; чуть дрогнули уголки губ, горькие складочки разгладились; едва заметное женское лукавство и кокетство читались в этом взгляде, а еще — понимание. Она, Ярина, не видевшая еще и шестнадцати зим, сразу догадалась, что происходит с ее широкоплечим невысоким спутником.
— Нет уж, ты, пожалуйста, этого не делай, — тихонько попросила она, кладя узкую ладошку на сгиб мощной длани гнома. Двалин вздрогнул, словно от удара хлыстом. — Расскажи мне лучше о своей родине.
