– Да.
– Что на него напали?
– Нет. Что испашка пытался напасть на них, и они его зарезали. Вот как он сказал. По крайней мере, мне так кажется. Я тогда очень нервничала.
– Ты читала об убийстве в газетах?
– Конечно, весь квартал читал об этом.
– Значит, тебе известно, что парни утверждают, будто Моррес бросился на них с ножом. Ведь так?
– Да, конечно. Мне об этом известно.
– А может такое быть, что Дэнни Дипаче вообще не произносил таких слов? Может быть, тебе только кажется, что он так сказал – после того, что ты прочитала в газетах?
– Может быть, но вряд ли. Я знаю, что слышала их. Я ведь и его нож взяла.
– Понятно.
– Знаете что?
– Что?
– Моя юбка все еще в крови. Я никак не могу вывести пятно. Оно осталось с тех пор, как я сидела на ножах. Там так и осталась кровь.
За ужином он смотрел на свою дочь Дженифер, сидевшую за столом напротив него, и размышлял, какой бы она стала, если бы жила в Гарлеме. Его дочь выросла красивой девушкой с карими глазами и великолепными светлыми волосами, как у матери, и стройной, вызывающе женственной фигурой. Она ела с невероятным аппетитом, поглощала пищу, словно проголодавшийся водитель-дальнобойщик.
– Не торопись Дженни, – сказал Хэнк. – Никто не собирается отнимать у тебя еду.
– Знаю, пап, но мы договорились встретиться у Агаты в половине девятого У нее появились новые клевые пластинки. Мама сказала, что мы будем ужинать в семь, а ты опоздал, так что это твоя вина, что мне приходится глотать ужин впопыхах.
– Клевые пластинки могут подождать, – проворчал Хэнк. – Не торопись, иначе подавишься.
– На самом деле она торопится не из-за Агатиных пластинок, – заметила Кэрин. – Там будут мальчики, Хэнк.
– А… – протянул он.
– Ради Бога, папа, не смотри на меня так, будто я иду в какой-нибудь наркопритон. Мы всего лишь собираемся потанцевать.
– Кто эти мальчики? – спросил Хэнк.
– Ребята из нашего квартала. Вообще-то все они – кретины, кроме Лонни Гэвина. Он – классный парень.
– Ну что ж, это успокаивает, – улыбнулся Хэнк и подмигнул Кэрин. – Почему бы тебе не позвать его как- нибудь к нам в гости?
– Папа, он приходил уже раз сто.
– А где был я?
– Ну, наверное, готовил какой-нибудь отчет или выбивал показания из свидетеля.
– Не говори глупости, Дженни, – осадила ее Кэрин. – Твой отец никогда не бьет свидетелей.
– Знаю, это был просто эвфемизм.
– По-моему, тебе следует больше заниматься стилистикой, а не бегать на танцульки, – заметил Хэнк.
– А, значит, это была гипербола? – спросила Дженни.
– Точно.
– Наш учитель по английскому – полный болван, – пожаловалась Дженни. – Странно, что я вообще еще что-то знаю. Его нужно просто пристрелить.
Она вытерла рот салфеткой, с шумом отодвинула стул и чмокнула Кэрин в щеку.
– Позвольте откланяться. – С этими словами она выбежала из столовой Он увидел, как она красит губы перед зеркалом в холле. Потом машинально поправила лифчик, помахала рукой родителям и выскочила за дверь.
– Ну и как тебе это нравится? – недовольно проворчал Хэнк.
Кэрин пожала плечами.
– Я беспокоюсь, – сказал Хэнк.
– Почему?
– Она уже женщина.
– Она еще девочка.
– Нет, она женщина, Кэрин. Она накладывает помаду, как опытная женщина, и поправляет лифчик так, словно носит его всю жизнь. Ты уверена, что ее можно отпускать на танцы к этой Агате? С мальчиками?
