– У твоего отца нет и не может быть таких знакомых, – возразил Лютер.
– А вот и нет! Есть!
– А вот и нет! – передразнил его Лютер. – Когда я был таким же маленьким, как и ты, я тоже считал, что у моего отца полным-полно знакомых крутых парней, но на самом деле ничего подобного, конечно, не было. Все эти парни просто-напросто собирались, чтобы пропустить с ним по стаканчику. А мне только казалось, что они крутые, и все потому, что я был мягким, чувствительным мальчиком…
– Нет, – убежденно перебил его Льюис, – эти парни и вправду крутые! Я сам их видел, – похвастался он.
– Все, хватит! Не собираюсь больше тратить время на то, чтобы противопоставлять глупые детские фантазии объективной реальности. Ты меня понял? – спросил Лютер.
– Нет.
– Сейчас я наберу твой домашний номер телефона…
– Они и вправду крутые. У них и пистолеты есть, и еще много чего такого.
– Кхм, – поперхнулся Лютер. – Значит, пистолеты, говоришь? И еще много чего? – Он встал и подошел к телефону. – Когда к телефону подойдет твоя няня, сразу же возьмешь трубку, понял? Я хочу, чтобы ты сам поговорил с ней.
Оскорбленный Льюис надулся и не соизволил даже ответить.
– Ты меня слышал?
Тот, с мрачным выражением лица, коротко кивнул.
– Хорошо, – буркнул Лютер и начал набирать номер.
– Их даже копы немного боятся, – вдруг сообщил Льюис.
– Кхм, – кашлянул Лютер и прижал трубку к уху, дожидаясь, пока его соединят с «Кленами».
– Когда они приходят к нам домой, – продолжал гнуть свое Льюис, – я хочу сказать, копы, вот как в прошлом году…
– Да, да, – раздраженно буркнул Лютер и нетерпеливо забарабанил пальцами по диску телефона.
– Все приятели моего отца тогда пришли, – не сдавался Льюис.
– Угу, – буркнул Лютер, – и, разумеется, пистолеты тоже не забыли с собой прихватить!
– Разумеется! У них у всех пистолеты с собой, если хочешь знать! А если не веришь, можешь посмотреть в «Дейли ньюс».
Там об этом писали.
В трубке щелкнуло.
– «Клены», – откликнулась Нэнни на другом конце.
У Лютера отвалилась челюсть. Что-то промелькнуло у него в голове… внезапное озарение. Он так выпучил глаза, что, если бы не толстые стекла очков, они непременно выпали бы на пол.
В горле у него пискнуло. Онемев от ужаса, он уставился на мальчика, спокойно сидевшего напротив, а в ушах похоронными колоколами звенел голос гувернантки – «Клены», «Клены»… И тут вдруг он вспомнил, почему название дома всегда казалось ему смутно знакомым. Бог ты мой, ошарашенно подумал Лютер, о Боже, Боже!..
– «Клены», – повторила Нэнни, будто нарочно, с дьявольской насмешкой в голосе растягивая слова. Перед глазами Лютера завертелись, будто змеи, черно-белые круги и, развернувшись, вытянулись в две строки, оказавшись двумя черными газетными заголовками. И Лютер вдруг окончательно вспомнил – именно эти самые заголовки еще совсем недавно кричали со страниц всех газет. Первый из них, напечатанный жирным черным шрифтом, который почему-то всегда предпочитают городские таблоиды, вдруг вытянулся перед помутившимися глазами Лютера, словно живой:
Второй заголовок, напечатанный тем более изысканным, косым шрифтом, которому отдают предпочтение утренние городские газеты, сообщал уже более подробно:
Оба заголовка издевательски мерцали перед мысленным взором Лютера. Потом, подмигнув ему в последний раз, свились в тугую спираль и ледяным обручем сжали похолодевшее от ужаса сердце. В ушах у него по-прежнему гудел похоронный колокол.
«Клены», ну конечно! О Бог мой! Кармине Гануччи! Господи, спаси и помилуй!
– Боже милостивый! – очнувшись, простонал он в полный голос и швырнул трубку, будто она обожгла ему руки. С трудом добравшись до кресла, Лютер рухнул в него, в отчаянии обхватил руками гудевшую голову, безумными глазами уставился в потолок и заорал:
– А вы что, газет никогда не читаете, черт возьми?!
– Что такое? – перепугалась Ида. – В чем дело?!
– Надо немедленно отвезти его домой, и чем скорее, тем лучше! – простонал Лютер. – Бог мой, ты хоть представляешь, чьего сына мы с тобой похитили?!
– Кармине Гануччи, – ответил за нее Льюис.
Глава 17
АРТУР
Как только самолет, качнув крыльями, оторвал колеса шасси от взлетной полосы аэропорта Хитроу, Кармине Гануччи, удовлетворенно вздохнув, перевел стрелки наручных часов на нью-йоркское время. Теперь они показывали 7.50 вечера, а это значило, что меньше чем через час их самолет приземлится в
