спокойно пожить месяцев шесть, а то и год.
– Вы меня убедили, господин Алонсо. Обещаю, что не стану делать глупостей. Вы, разумеется, можете меня убрать после операции, но тогда я утешусь хотя бы тем, что ребята живы.
– Очень правильные рассуждения, Иван! Очень правильные! Признаться, я жалею о том, что вы поставили себя вне Проекта. Вы были отличным Учителем.
– Давайте не будем говорить об этом, господин Алонсо.
– Да, да, конечно, приношу свои извинения. Вам придется отыскивать их примерно вот в этом квадрате… посмотрите на карту. Точнее сказать не могу – мы их потеряли и обнаружить не удалось даже со спутников.
– Это, простите, как?
– Вижу, отстали вы от прогресса, дорогой Иван, отстали. Это раньше: оптика, излучение. Теперь всё иначе, я и сам ещё не разобрался, все времени нет.
– Знаете, Алонсо, я всегда поражался, как вы достигли вашего положения с такой феноменальной болтливостью?
– Люблю поговорить, Иван, есть грех. Но – возвращаясь к нашим баранам – есть вероятность, что они постараются связаться с эльфами.
– Еще одна наживка?
– Совершенно верно. Правда, с эльфами сейчас стало весьма непросто разговаривать, но я вам всё же настоятельно рекомендую не пренебрегать этим вариантом.
– Хорошо. Генерал, а скажите, вам не приходило в голову…
– Что не приходило? Да вы продолжайте, продолжайте, Иван, не стесняйтесь, чего там, свои люди.
– Я не ваш человек, Алонсо. А хотел я спросить – не приходило вам в голову, что весь проект «Вера» абсолютно аморален?
– Мой дорогой Иван. Вы что же, всерьёз считаете себя единственным борцом с гнусной тиранией, а ваших визави – эдакими жуткими вампирами-кровососами? Не смешите меня. Что же до вашего вопроса – да, приходило, и много раз. Я размышлял и понял – нет, Проект не аморален. Аморальны Умники. Они начали войну, они изобрели Сенсорику, а мы – мы только защищаемся.
– Я понял, господин генерал.
– Вам пора, Иван. И помните, что сказал о Твердиславе с Джейаной господин верховный координатор – «эти – смогут!». Желаю удачи.
Избегнув встреч и со своими, и с чужими, трое путников шли по следу золотой крови, пока сосны вдруг не раздвинулись в стороны и под ноги не лег отлогий и песчаный морской берег.
– Ух ты! – по-детски восхитился Твердислав, заходя по щиколотку в мелкую и тёплую воду.
Пока длилось их странствие, лето успело пройти зенит, подкатывала осень, но здесь, на дальнем юго- западе, её приметы появятся ещё не скоро. Всю дорогу странникам сопутствовала удача. Джейана как-то заметила – или ей показалось, что она заметила, – осторожно крадущегося эльфа, и с тех пор она ходила сама не своя. Пройти так близко от заповедной рощи – и не отыскать заговоренной тропы! Но то ли лесные обитатели стерегли свои пороги более тщательно, чем это мнилось Неистовой, то ли ей этот эльф просто привиделся.
Золотой след уходил на закат. Туда, где над морем разлеглись подсвеченные изнутри алым темные ночные тучи и откуда бежали бесконечные волны прибоя.
– Ну, и куда мы дальше? – сварливо осведомилась Джейана. Море ей не слишком понравилось. – Как через это перебираться?
– Придумаем что-нибудь, – рассеянно отозвался Твердислав. – Обязательно придумаем. Я слышал, те, кто на Светлой живет, брёвна друг с другом связывают и так плывут.
– Брёвна друг с другом связывают! – фыркнула Джейана. – Сразу видно, что у вас, парней, в голове один ветер. Так по речке хорошо сплавляться, а тут, ты глянь, и глазом моргнуть не успеешь, как потонешь! Корабль нужен, понимаешь? Настоящий. Эх, вечно я за всех думать должна!
Спорили и препирались до самой темноты, но к согласию так и не пришли.
– Эк сказанула – Корабль ей подавай! – шумел Твердислав. – Да проще, наверное, все четыре луны с неба достать! Откуда здесь Кораблю взяться? Разве что ты его сама наколдуешь, мне такие заклятия неведомы.
– Вот балда, – не оставалась в долгу и Джейана. – Знаешь ведь – Приморские кланы далеко ходят, на закатные берега, у них все есть, и Корабли тоже. Вот кого найти надо! А уж уговорить их я сумею.
Твердислав с подозрением воззрился на подругу, однако ничего не сказал.
– Ну, убедила я тебя? – торжествовала девушка.
– А вот интересно, если этот самый остров не так и далеко от берега, так что же, местные мореходы на него ни разу не натыкались? – осведомился Твердислав.
– Ну-у-у отчего же, может, и натыкались. – Джейана почуяла подвох.
– И в живых остались? – напирал юноша.
– А откуда ты знаешь, может, их и не трогали! И вообще, хватит болтать попусту! Всё равно поморян искать надо. Не будешь же ты сам этот Корабль строить?
– Да я бы построил. Только времени нет, – хорохорился Твердислав. – Топорик есть, а больше ничего, я слыхал, и не нужно.
– Ой, ладно, хватит чушь молоть!
Разумеется. Последнее слово в этом споре осталось за Неистовой.
След чудовища уходил на юго-запад, теряясь за горизонтом. Ничего не оставалось делать, как двинуться на юг, уповая на то, что ближайший клан расположился не в месяце пути.
В глубине души Джейана не сомневалась, что Лиззи давно мертва. И, конечно же, продолжение поисков было, с точки зрения Ворожеи, лишь пустой тратой времени, чреватой вдобавок серьёзной ссорой с Учителем. И кто знает, как там Фатима? Не растерялась ли, не согнулась, не верховодит ли там Чарус, которому Великий Дух явно поскупился даровать ума? А они таскаются по неведомому побережью, и кто знает, суждено ли вернуться домой? Да если и вернутся – кем они там будут? Ключ-Камень у Чаруса. Ворожба клана – в руках Фатимы. А захотят ли они расстаться с какой-никакой, но властью? И как оправдаться перед Учителем, когда все кончится? Мало ли что Чёрный Иван тут наболтал.
Однако Твердислав закусил удила, как говаривал Учитель. Порой Джейана удивлялась сама себе – в былое время они давно бы рассорились вдрызг, она не стерпела бы такого, а тут вот идёт, и не возражает, и даже ничего не хочет возражать. В Твердиславе проснулась какая-то потаённая, нутряная сила; женским чутьем Джейана чувствовала, что пытаться его сейчас гнуть – дело пустое, а вдобавок ещё и опасное. Долг Крови, нелепая придумка, укоренившаяся только потому, что её измыслили сами, без Учителей, она сейчас заменила Твердиславу всё. Даже её, Джейану Неистовую. Неистовую не только в бою, но и в любви. Она сделалась для Твердислава кем-то вроде боевого товарища, которого можно похлопать по плечу, не более. В десятый, в сотый, в тысячный раз Джейана кляла про себя тот миг, когда её другу втемяшилось в голову идти выручать давным-давно уже мёртвую Лиззи. Какие бы слова ни произносились, Ворожея им не верила. Никто из Ведуньих пленников не прожил долго. Конечно, была ещё версия Чёрного Ивана, но в такое Джейана поверить пока ещё не могла. В который уже раз она про себя начинала защитную речь перед Учителем – и всякий раз с досадой признавалась самой себе, что логики в её оправданиях меньше, чем мозгов в комариной голове. Зачем, зачем, зачем она здесь?
Гордая и неуступчивая, она всё ещё боялась признаться себе, что высокий хмурый парень с мечом у пояса дорог ей куда больше, чем она сама думала. «Твердислав? – хвасталась она той же Фатиме. – А что он мне? Да я, если хочешь знать, только глазом моргну – и он за мной, как щенок за матерью побежит!»
Хвасталась. А вышло наоборот. Сама дунула за своим парнем, стоило тому принять на себя какой-то ещё Долг, помимо главного – любить её. «Так что же это, – в смятении думала она, – я, значит, ничем не лучше той же Фатимы или Файлинь? Я всегда твердила себе, что я не такая, что я иная, что, мол, да, мне хорошо с одним, но, если я захочу, мне так же будет хорошо и с другим. И что – ошибалась?»
Ошибаться Джейана не привыкла. Не привыкла и путаться в самой себе. Всё всегда было ясно и чётко – на этом и держался клан. А теперь – которую уж седьмицу они тащатся по лесам, уже одолев тьму
