– Об этом поговорим после, – ламия отвернулась. – Мы ещё не победили. А подробности – после. После победы.
– Ну, после так после. – Твердислав думал уже о другом. Слова ламии подождут. Победим – тогда и время придёт. – Джей, ты поставищь щит. Ольтея, помочь сможешь? Что такое «щит» знаешь?
– Я справлюсь сама, – Джейана вздёрнула нос.
– Мы не знаем, чем нас там встретят, – вылез Чарус. – Одна голова хорошо, а две…
Неистовая этот выпад надменно проигнорировала.
– Чари, нам с тобой надо постараться ослепить стражей. Не знаю, кто они, но, думаю, – наверняка есть – зырики такие, вроде как у нас. Сила здесь бьёт ключом – зачерпнуть побольше, глядишь, прорвёмся.
– Глядишь! – передразнила его Джейана. – Эту Силу не зачерпнешь. Она чужая, понимаешь, чужая! Нам её не использовать.
– Ну уж, не использовать, – усомнился Твердислав. – Я же чую… сама в руки течет. Мни её, лепи, как из глины. Не так разве?
– Не так! – отрезала Неистовая. – У нас повсюду Сила живая. А здесь – здесь она мертвая. Понимаешь, нет? Впрочем, куда тебе… – не удержалась она.
Парень дёрнул щекой, но смолчал. Потом разберёмся.
– Короче, так, – Джейана заговорила прежним тоном главной Ворожеи сильного клана. – Порядок такой. Я – первая. Твердь и Чари – следом. Если кто высунется – бейте – как вы это умеете. А вы, – она повернулась вполоборота к Ольтее и Бу, – прикрывайте. Бу, если кто-то выскочит… Ты знаешь, что делать. Всё, пошли.
Она решила разумно, не смог не признать Твердислав. Из неё вышел бы неплохой вождь – хотя нет, вождь-то как раз будет неважнецким. Вождь не имеет право срывать душу на родичах. А Джейана – ей не удержаться.
Песок цвета разбавленной крови, смешанной с водой, оказался неожиданно рыхлым, идти было трудно. Продвигались медленно, с опаской, однако по пути не попадалось ничего угрожающего – честно сказать, вообще ничего не попадалось. Всё те же скалы, то же пустынное море. Больше – ничего.
– Хотел бы я знать, для чего здесь этот самый проход, – пробормотал Твердислав. – Если они так лихо приспособились летать – на кой нужны ворота? Чтобы нам помочь? Что-то не верится…
Джейана хмыкнула.
– Да они же ведь все не в своём уме, – терпеливо, словно непонятливому малышу-несмышлёнышу, сказала она. – Иван – он ведь тоже… Разве нет? Не согласен?
Не слишком-то подходящее время для споров, угрюмо подумал Твердислав. А тут ещё Чарус:
– Твердь, Джей, а кто такой этот Иван? И ты, – парень повернулся к Бу.
– Делать вам нечего! – зашипел Твердислав. – Дети малые, что ли? Нам драться сейчас, а они тут… болтают, точно девчонки, честное слово!
Пристыженно замолчали. Даже Джейана.
А в следующий миг они увидели проход.
Словно чей-то гигантский топор ударил в каменное кольцо, оставив после себя широкую и ровную брешь с подозрительно гладкими, точно отполированными стенами.
Чарус невольно присвистнул, задирая голову.
– Это сколько же обдир-камня извести надо было?…
Совсем плох стал брат Чарус. Точно и не было горького пути изгнанника…
Джейана сверкнула глазами – и Чари осёкся, вспомнив, верно, кем была Неистовая в клане.
Проход. Заполненный всё тем же бледно-алым песком разрыв в стенах, разъятое неведомой силой защитное кольцо. А за ним – равнина, такая же голая и безжизненная. Остров оказался невелик – вдали вздымались знакомые уже скалы, изнанка кольца. Но посередине…
Пятеро странников стояли молча, не прячась, и смотрели на открывшееся им. Да, такое могли создать только Чёрные Колдуны. Не было видно ничего похожего на описанные когда-то Иваном стены, рвы, башни. Никакой стражи. Ещё дрожала тень сдёрнутой Силы, Джейана ещё улавливала исчезнувшие контуры; маскировка пропала. Крепость предстала в своём истинном виде.
Не город. Не дом. Не замок. Чёрное трепещущее Нечто, все из острых, нелепо скроенных, скрещённых, сплетенных граней и плоскостей, от серого до иссиня-чёрного. Форму этого невозможно было ни описать, ни объяснить. Серо-угольная клякса, расползшаяся по алому песку. Кровь и уголь. Огонь и пепелище. Красное и чёрное, извечные цвета войны и горя.
Их видели. На них в упор пялились пустые глазницы, как если бы череп вдруг обрел способность видеть. Где-то там, под землёй, Сила, истинная хозяйка этих мест, пришла в движение.
– Решают… – одними губами произнесла Джейана.
Надо было уйти из-под этого пронзающего взгляда, но не было сил. Казалось, что все, их путь закончен, – что они могут сделать здесь, у всех на виду, на голой равнине, где нет укрытий, где любой мальчишка с луком положил бы их без особого труда, – если, конечно, это мальчишка Лесных кланов. Не имело смысла прятаться. Оставалось только одно – принять удар грудью. От всевидящих пустых глазниц не спасла бы и темнота. Мёртвые умеют видеть сквозь чёрноту, уже их принявшую.
Больше им ничего не оставалось. Только идти вперед.
Холодные взгляды скользили по коже, обдирая её, словно черепаховые панцири, использовавшиеся в Лесных кланах как наждак. Джейана чувствовала, как эти взгляды пытаются проникнуть в её сознание, точно клювы воронов-трупоедов, копошащихся в груде падали. Стоило немалых усилий отбросить их – обычные защитные чары не действовали. Сила, противостоящая им, не имела ничего общего с привычным колдовством. Ворожея терялась в догадках. Пока что мертвой Силе она могла противопоставить только чистую мощь разума, закалённого суровым обучением; однако долго так продолжаться не могло. Ей просто не выдержать.
Чарус тащился как-то боком, смешно припадая на одну ногу и откровенно прячась за спиной Твердислава. Что-то сломалось в крепком доселе парне, что не испугался выйти с тремя десятками воинов против всей силы Змеиного Холма.
Бу с Ольтеей держались сзади, как им и было приказано. На уродливой морде разумного зверя ничего невозможно было прочесть, кукольное же личико Ольтеи исказилось от боли. По щекам одна за другой струились слезы – не страха, ламии, похоже, было и впрямь больно. Пальчики её лежали на могучем предплечье Бу.
А потом ожидание внезапно кончилось. И первым это отчего-то ощутил Твердислав – именно он, а не сжавшаяся в комок Джейана.
– Внимание. – Вождь остановился, поднимая руку, и в следующий миг их накрыло.
Нет, это оказались не стрелы, не испепеляющее пламя, не разящие молнии, не дробящий каменный дождь – ничего из того, к чему привыкли поднаторевшие в боевых заклятиях Твердиславичи. Мертвая Сила имела свои средства.
Джейана всё-таки опередила её, выбросив навстречу сотканный из собственной силы щит; миг спустя к ней присоединились Твердислав и Чарус, а ещё чуть позже влился холодный, звенящий, точно лесной ручеек, поток Силы от Ольтеи. Бу здесь ничего не мог сделать. Некого было раздирать не знающими преград когтями и давить мощным телом. Его время ещё не приспело.
Ничего не горело, не звенело, не мерцало – внешне вообще ничего не изменилось, только мгновенно стало очень трудно дышать. Воздух стал холодным, льдистым, колючим, точно в самую лютую зиму. А в ушах Джейаны внезапно зазвучал голос – мертвый, как и все на этом проклятом острове.
Все это заняло долю мгновения – для того, чтобы эти слова, которые, естественно, стали словами лишь в сознании Джейаны, превратились в нечто осмысленное из нелепой последовательности невнятных сигналов.