— Да. Она получила водительские права. Выписаны в штате Флорида, по последнему известному адресу — 3610, Саут-Уэбстер. Но автомобиля на ее имя не зарегистрировано.
— Что ж, придется ворошить это банковское дерьмо. — Блум тяжко вздохнул.
Постановление суда открывало доступ к любой информации, и, прежде чем уйти из банка, Блум настоял, чтобы ему предоставили фотокопии всех чеков, которые выписала Трейси Килбурн с тех пор, как у нее появился счет в банке. Фотокопии были очень важной уликой — не менее существенной, чем дневник или записи предполагаемых встреч в календаре.
Сперва детективы проверяли чеки, выписанные за пользование телефоном, — ничего. Возможно ли, чтобы Трейси жила в квартире или в доме
Блум и Роулз вернулись к чекам.
Счет был открыт шестого июля, то есть на следующий день после того, как Трейси съехала из дома в лагуне Цапель. Тогда на счету было 10 тысяч долларов. К тринадцатому августа, когда банк отправил ей по почте первое уведомление, Трейси выписала чеков на общую сумму 8202 доллара 48 центов. Оставалось 1717 долларов 52 цента. Но еще шестого августа был сделан новый вклад — 25 тысяч. Второе уведомление — от десятого сентября — свидетельствовало, что Трейси выписала чеков на общую сумму 23 тысячи 407 долларов 12 центов, в итоге на счету осталось 3 тысячи 390 долларов 40 центов. Но четвертого сентября поступила сумма в 15 тысяч. Последнее уведомление движения сумм по вкладу отослано 15 октября. К тому времени на счету Трейси Килбурн оставалось всего 800 долларов 14 центов, и денег на ее счет больше не поступало, то есть последний вклад был сделан четвертого сентября, во вторник, на следующий день после Дня труда и праздничного уикэнда. Общая сумма вкладов за период с 6 июля по 4 сентября равнялась 50 тысячам долларов. К 25 сентября, когда Трейси выписала свой последний чек, из общей суммы было потрачено 49 тысяч 199 долларов 86 центов.
Казалось невозможным, чтобы кто-либо проживающий в Калузе, где общественного транспорта почти нет, мог обойтись без машины. Служба регистрации автомобилей отрапортовала, что у Трейси Килбурн имелись водительские права, хотя никаких данных о собственном автомобиле Трейси служба не имела. Оставался ничтожный шанс, что где-то допущена ошибка, и детективы перерыли все чеки в поисках особенно крупной суммы, выплаченной автомобильному дельцу, но ничего не обнаружили. Самые крупные суммы тратились на платья и украшения, но в августе Трейси выписала чек «Америкэн экспресс» на сумму в 3 тысячи 721 доллар 42 цента. В левом нижнем углу чека пометка: «поездка в Лос-Анджелес», почерк совпадал с ее подписью в правом нижнем углу.
Ездила ли она туда в поисках работы в кино? Щеголяла ли в новых платьях, купленных в самых модных лавках Калузы? Надевала ли украшения из дорогих ювелирных магазинов? Придется позвонить в «Америкэн экспресс» для детальной проверки расходов. И что с этой общей суммой в 50 тысяч долларов? Материалы, пришедшие из банка, не указывали, в какой форме были сделаны отдельные составляющие ее вклады.
Блум снова позвонил в банк. На этот раз ему удалось избежать встречи с миссис О’Хара. Он разговаривал с управляющим, также женщиной, с мягким южным акцентом. Она назвала себя:
— Мэри Джин Кенворси.
— Морис Натан Блум, — представился детектив. — Департамент полиции в Калузе. Мы расследуем убийство…
— О Боже, — сказала Мэри Джин.
— Да, мэм. Мы просматриваем материалы, которые касаются вашего вкладчика — Трейси Килбурн. И я хочу знать, не могли бы вы предоставить мне дополнительную информацию. То, что мне нужно, мэм…
— Мисс, — поправила Мэри Джин.
— Извините, мэм… мисс. Здесь перечислены три вклада — шестого июля, шестого августа и четвертого сентября. Вы не можете мне сказать, в какой форме они были сделаны?
— То есть?..
— В виде чеков, наличными или же в форме распоряжений о переводе денег? Если вклады поступали в виде чеков, я хотел бы знать имя лица или фирмы, подписавших эти чеки.
— Еще раз, пожалуйста, — имя вкладчика?
— Трейси Килбурн. По буквам: К-и-л-б-у-р-н.
— Вы можете подождать немного?
— Да, конечно.
Мэри Джин Кенворси вернулась через пять минут.
— Мистер Блум?
— Да, мисс Кенворси, я у телефона.
— Вклад шестого июля — десять тысяч долларов…
— Правильно.
— Шестого августа — двадцать пять тысяч…
— Да.
— И четвертого сентября — пятнадцать тысяч долларов.
— У нас эти цифры есть. Но в какой форме были сделаны эти вклады?
— Все вклады были наличными, мистер Блум.
— Наличными?
— Да, сэр.
— Это целая куча денег, — протянул Блум.
— Боже мой, конечно, — согласилась Мэри Джин Кенворси. — Кстати, вы знаете, что после двадцать пятого сентября прошлого года вовсе прекратилась всякая финансовая активность, подразумевающая изменение счета вкладчика.
— Да, мы знаем, — сказал Блум.
— Тут такое дело… счет требует минимальной суммы в тысячу долларов. Если сумма на счету вкладчика ниже минимума, мы начинаем отчислять три доллара в месяц. На интересующем вас счету было немногим более восьмисот долларов, теперь эта сумма уменьшилась до семисот девяти долларов и четырнадцати центов. Если у мисс Килбурн остались какие-нибудь родственники, то было бы разумно закрыть счет.
— Мы пока не можем установить, где живет ее мать, — сказал Блум.
— Ну, когда установите…
— Буду иметь в виду, — сказал Блум и, поколебавшись, спросил еще раз: — Так вы говорите, наличными?
— Да, наличными, — ответила она.
Глава 10
Я чувствовал себя подростком в тот субботний полдень.
Когда я в самом деле был подростком, в Чикаго, машиной моей мечты был красный «понтиак» с откидывающимся верхом. Я воображал, как мчусь через Иллинойс и Индиану с откинутым верхом на своем красном «понтиаке». Я представлял себе стройных блондинок, которые — как одна — поворачивали головы и с восхищением смотрели на меня и мою машину. Мои волосы развевались на ветру, широкая улыбка не сходила с лица — больше не прыщавого. Но я водил старую отцовскую колымагу, и то когда он позволял мне, и мои первые победы над женщинами — очень редкие — ограничивались пространством заднего
