И я понял всё, что за этим вздохом. Я спросил: «Ну, а как вы меня узнали — ведь вы же меня не видели никогда!» А она засмеялась: «Да как не узнать-то! Только Сашенька так елозил рукою по лицу, если чо-нибудь шибко хотел…» Про эту встречу я не рассказывал маме. Отцу — рассказал, и он сдавленно выдохнул: «Груша!» — а потом помрачнел и ладонью стал растерянно мучить лицо. Я узнал от последней жены отца, как его привезли в больницу на «скорой» (в которой не оказалось кислородной подушки!) и положили его в коридоре, потому что в палатах не было места. «Здесь сквозняк… — Она попросила дежурного врача: — Нельзя ли куда-нибудь, где не дует?..» Дежурный врач раздраженно ответил: «Какая разница! Он безнадёжен и часа через два откинет коньки…» Она утверждала, что в этот момент отец открыл глаза — он услышал. Я нашёл этого дежурного врача через месяц после отцовской смерти. Я спросил его только: «Вы Яснихин?» — «Да, Яснихин… — ответил он в недоуменье. — А что?» — «Ничего. Я просто хотел взглянуть вам в глаза». У него были ясные спортивные глаза учительницы физкультуры. Папа, я поднимаю твой гроб вместе с твоими сослуживцами из Союзводоканалпроекта, от которых не зависит только одно ирригационное сооруженье — Лета. Папа, я кладу твои немногие, но честные ордена на принесённую мной слишком поздно кислородную подушку. Папа, я бросаю на крышку твоего гроба комья зелёного шара. Папа, а если взорвётся нейтронная бомба — к могиле твоей тебя помянуть подползёт только старенькая комсомольская кожанка мамы, обнимая надгробный камень рукавами пустыми, и придёт мой пиджак с торчащей из кармана поллитрой, которую нечем и некому будет вытащить из кармана, и только фальшиво-жемчужные бусинки, падая с тени буфетчицы Груши, зазвенят о надгробный камень, как настоящий жемчуг. Папа, я, как японская девочка, сделаю из стихов Исикавы Такубоку, а ещё из писем, которые Груша носила из палатки в палатку, а ещё из учебника геометрии «Гурвиц — Гангнус» бумажного журавля, летящего грудью на бомбы. Папа, я работаю и пользу России, Америки, Йошкар-Олы, Никарагуа, Италии, Сенегала, даже не знающих о том, что они составляют фамилию Райнис. Папа, я работаю в пользу Латвии, как работал когда-то мой дед.
