домашний звонила – ты трубку не снимаешь...
– Да все в порядке, Ась, – поторопился он ее успокоить. – Ты не переживай.
– Федька как?
– И Федька отлично. Не тревожься.
– Не тревожься... Легко тебе сказать – не тревожься! А ты в следующий раз сотовый телефон не выключай, чтобы я не тревожилась! И на домашние звонки отвечай, чтобы я...
– Ась, ну не ворчи, – примирительно сказал Арсений. – Ну так получилось. Сотовый у меня, наверное, опять сел. Что-то его глючит в последнее время, надо новую трубу, наверное, покупать. А домашний я просто не успел снять. Я снял, а ты положила трубку. И в общем...
Арсений замялся, не зная, что еще сказать.
– Ты не один? – вдруг спросила Ася каким-то потухшим голосом.
– Я... один, – почему-то неловко соврал Арсений. – С чего ты взяла, что я...
И замолчал, поняв вдруг, что весь его разговор, от первого до последнего слова, слышит сейчас Майя, которая скрылась уже за дверью гостиной.
Стало неловко вдвойне.
– Я сейчас приеду, – торопливо пообещала Ася. – В офисе никого нет, а мне все равно нужно было в банк заехать, Ирка попросила сдать кое-какие бумажки, потому что она не успевает... Я сейчас приеду к тебе, хорошо?
Это было совсем не хорошо.
Только как сказать об этом?
– Не надо, Ась. Зачем ты будешь приезжать, я сейчас, совсем скоро, сам приеду...
– Надо. Ты меня дождись, ладно? Ну я тебя очень прошу. Мне тебе кое-что сказать нужно. Обязательно нужно. И не отговаривай меня. Я решила, что... В общем, сейчас, через десять минут, приеду, – скороговоркой проговорила она и, не дав Арсению ни малейшего шанса, повесила трубку.
Вот так дела, подумал он, задумчиво разглядывая кнопочки с цифрами. И что теперь делать?
И черт ведь дернул сказать, что он дома один. Сказал бы – вдвоем, и не было бы никаких проблем. Только...
Пришлось признаться, что сказать такое он Асе просто не смог бы. По крайней мере сейчас...
Он все стоял в прихожей, не выпуская из рук телефонную трубку, из которой в тишине квартиры доносились еще короткие отрывистые гудки.
В этот момент мимо него, не глядя, пулей из гостиной в ванную помчалась Майя.
Он даже не успел ничего сказать, как она уже хлопнула дверью, щелкнула задвижкой и зашумела водой в кране.
Майя, пчелка из мультфильма... Пролетела мимо, только что не прожужжала...
Как-то по-дурацки все получалось.
В принципе, наверное, не было ничего особенного, и уж тем более – ничего страшного в том, что приедет через десять минут Ася и увидит Майю. Ну увидит и увидит. Не те между ними отношения, чтобы они могли предъявлять друг другу какие-то претензии и обижаться.
Да и вообще не на что обижаться-то по большому счету. Ведь не любовницу же она у него в квартире застанет и даже не любимую женщину. Просто девушку, которая никем, кроме приходящего повара и приходящего врача, ему не приходится.
Что бы он там себе ни нафантазировал – тем не менее это так.
От этой мысли стало неуютно, и новый жилец внутри беспокойно заворочался.
Сбежит ведь, обреченно подумал Арсений.
И голос у Аси был какой-то странный... И слова она говорила непонятные. Что-то там она решила... Что-то важное, и обязательно нужно это ему сказать...
Обреченно повесив голову, он поплелся в гостиную и опустился на колени, чтобы собрать на поднос остатки вчерашнего несостоявшегося чаепития и отнести их наконец на кухню.
Снова вспомнил, что проспал на работу, и как-то равнодушно отметил, что совсем туда не торопится.
Он просто устал.
Наверное, слишком долго делал вид, что самое главное для него в жизни – это работа. Скрывался за кипами бумаг и документов, забивал голову проектами и сметами. Создавал свою огромную империю, а на самом деле ведь всегда знал, что гораздо важнее этой огромной – другая, совсем крошечная, и не империя вовсе, а просто маленький мир, в котором уютно втроем.
С Майей он столкнулся в коридоре – она только что вышла из ванной и мчалась стрелой обратно в гостиную, а он с подносом в руках шел на кухню.
И опять она не сказала ему ни слова. И даже, кажется, взгляд отвела. Нарочно.
Что это с ней? Или, может, показалось?
Да нет, не показалось. Буквально через несколько секунд послышался ее голос из прихожей:
– Ну, я побежала! Всего доброго!
– То есть... То есть как это – побежала? – Опешив, он едва снова не уронил поднос. Вот бы смеху-то было, если бы уронил. – Майя, подождите, мы же еще... Даже не попрощались!
– Так я же сказала – всего доброго! И спасибо... за ночлег.
– Не за что. – Он в считанные секунды оказался рядом и теперь стоял напротив, почти вплотную, и внимательно рассматривал веснушки на ее лице.
Странно, как это он раньше эти веснушки не заметил? Рыженькие веснушки на бледной коже. Как ягоды на поляне, залитой солнцем.
– Да что вы на меня так смотрите? – Она нахмурилась.
– У вас, оказывается, веснушки. Как у моего Федьки. Только у него на носу, а у вас – на... щеках.
Он чуть не сказал – «на щечках».
– Дались вам мои веснушки, – проговорила она куда-то в сторону и схватилась за ручку двери.
– Майя, да что это с вами? Вы куда так торопитесь?
– К врачу, я же сказала!
Про врача она врала – однозначно. Потому что сама же несколько минут назад призналась в том, что к врачу она «безнадежно опоздала». Если безнадежно, значит, нет уже никакой надежды к этому врачу попасть. Спрашивается, зачем так торопиться?
– И вообще... Вы, кажется, ждете гостей, так что мне лучше...
– Что?! – Арсений чуть не подпрыгнул на месте, вдруг совершенно точно расшифровав причину ее поспешного бегства. Это она из-за Аськи так разволновалась, что ли? Ведь слышала его разговор! Как пить дать слышала! И после этого вдруг разнервничалась, и стала смотреть мимо, и разговаривать почти перестала...
Так это что же получается? Получается, что девушка Майя некоторым образом его... ревнует?! А ведь, черт возьми, так и получается!
И от этой мысли он так по-детски обрадовался, что ему ужасно вдруг захотелось ее расцеловать.
То есть не расцеловать, а просто – поцеловать. И непременно – в губы, полуоткрытые, которые как будто были готовы к этому поцелую, как будто ждали его, которые были так близко...
Он не стал раздумывать – просто обхватил руками ее лицо, успев заметить, как вздрогнули испуганные ресницы, и поцеловал, сходя с ума от страха и от переполнявшего душу детского, почти щенячьего, восторга.
Правда, ответного поцелуя на своих губах, к большому огорчению, он не почувствовал. Ощутил только непонимание и яростное сопротивление...
Через секунду он снова увидел ее глаза – испуганные и немножко злые.
– Это я вас поцеловал, – глупо объяснил он, отвечая на невысказанный вопрос о том, что же это было.
Ни слова не сказав, она дернула за ручку двери и, быстро скрывшись в проеме, громко захлопнула эту дверь прямо у него перед носом. Так громко, что искры из глаз посыпались...
«Или это штукатурка падает с потолка?» – весело подумал Арсений, задирая наверх голову.
Нет. Со штукатуркой на потолке было все в порядке. Хотя он бы ничуть не удивился, если бы сейчас
