— Это действительно одно из тех дел, что подпадают под юрисдикцию ФБР?
— Да.
— Только у них есть необходимые возможности для розыска преступников?
— Да.
— Я хочу сказать, мы должны только помогать им, не проявляя инициативы?
— Да, — в третий раз ответил инспектор Флинн.
Коки стоял над шахматной доской, анализируя позицию.
— Ты слышал о том, что среди пассажиров был Перси Липер, английский боксер, выигравший звание чемпиона мира в среднем весе?
— Фэбээровцы говорили об этом после вашего ухода, инспектор. Вчера вечером состоялся какой-то матч.
— Ты его видел?
— Я был с вами, инспектор.
— Да, конечно. Действительно, составлял мне компанию. А «Три эл», Лига лишних людей, сообщила в редакцию «Бостон стар», что она берет ответственность за взрыв самолета. Такие вот душки.
— Скорее психи, гребаные членососы!
— Ты их знаешь?
— Я знаю таких, как они.
— Они считают, нам подобных на Земле слишком много, и иногда мне кажется, что они недалеки от истины.
Гроувер промолчал.
— Кстати, я хочу, чтобы ровно в пять вечера ты встретил Тодда и Рэнди, когда те выйдут из станции подземки на Гарвард-сквер. Подойди к ним и сделай вид, что пытаешься их арестовать.
— Арестовать? Вы хотите, чтобы я арестовал ваших детей?
— Нет. Я хочу, чтобы ты сделал вид, что пытаешься их арестовать. Я хочу, чтобы все это видели и запомнили, но арестовывать их не надо.
— Инспектор…
— Я посылаю юношей в подполье, Гроувер. Хочу, чтобы они вышли на «Три эл».
— Они же ваши дети, инспектор.
— Конечно. Отличные парни.
— Инспектор, нехорошо использовать в расследовании преступления своих детей.
— Вроде бы ты об этом уже говорил.
— Не просто нехорошо — нельзя. Запрещено инструкцией полицейского управления. Им невозможно обеспечить прикрытие.
— Я уверен, что ты прав, Гроувер. Но, видишь ли, у меня своя система воспитания. Мне еще в ранней юности пришлось многое пережить, и я не вижу ничего плохого, если и они достаточно рано столкнутся с трудностями и научатся их преодолевать. Жизнь — это не только музыка Брамса, и если кто-то из отцов придерживается прямо противоположного мнения, он оказывает своим детям дурную услугу.
— Это неправильно, инспектор.
— Считай, что такая у нас семейная традиция. И делай то, что тебе сказано, с тем чтобы положить начало своим семейным традициям. А пока напоминаю тебе, что мне нужна карта Бостона с ломбардами, отмеченными красной точкой, особенно в северной и восточной частях города. Я хочу, чтобы каждую красную точку, расположенную вблизи автобусной остановки или станции подземки, обвели синим кружком. Тебе это ясно?
— Я не понимаю, какое отношение имеют ломбарды к взрыву самолета.
— Видишь ли, пути господа и полицейских инспекторов неисповедимы. А теперь, после этого великолепного ленча, состоящего, спасибо тебе, из сельдерея, замазки и не самого вкусного хлеба, мы сможем найти аэродром Хэнском?
Поднявшись, Флинн смял оберточную бумагу от сандвича в комок и швырнул в мусорную корзинку.
— Ты уже знаешь мой следующий ход, Коки?
Коки, оторвав взгляд от шахматной доски, усмехнулся.
— Не хочешь мне сказать, так? — Флинн посмотрел на шахматную доску. — Придется что-нибудь придумать.
— Инспектор, — Гроувер достал из кармана ключи от автомобиля, — с чего мы едем на аэродром Хэнском?
— Повидаться с одним моим другом, — ответил Флинн. — Он здесь пролетом, на пару минут.
Глава 8
У пандуса, ведущего на летное поле, стоял большой щит с надписью:
«ПРОЕЗД НА ЛЕТНОЕ ПОЛЕ ТОЛЬКО СОТРУДНИКАМ АЭРОДРОМА».
— Поехали, — бросил Флинн.
— Туда же нельзя.
— Другого пути все равно нет.
— Мы же не сотрудники аэродрома.
— Боюсь, нам могут задать этот вопрос.
Гроувер нажал на педаль газа. «Форд» скатился с пандуса на летное поле.
— Инспектор, это же «Ф-100». Истребитель.
— Да, ты прав. Я удивлен, что ты это знаешь.
— С кем вы встречаетесь?
— Давай посмотрим, где он остановится?
— Естественно, направится к зданиям. Ему же надо доложить о посадке.
— Давай все-таки посмотрим.
Самолет использовал лишь малую часть посадочной полосы, свернул с нее на первом же перекрестке, потом повернул налево и покатил к деревьям, окаймляющим дальний конец летного поля.
По небу плыли тяжелые облака.
Гроувер смотрел в зеркало заднего обзора.
— А вот и воздушная полиция.
— Поезжай к самолету.
— А как же «вэпэ»?
— Считай, что их нет. Нельзя заставлять человека ждать.
Гроувер на бешеной скорости погнал автомобиль через летное поле.
— Пока я буду беседовать с моим другом, воздушная полиция, несомненно, даст тебе возможность объясниться. Прежде всего извинись за то, что не предупредил их о нашем приезде. Скажи, что без ошибок у тебя не бывает.
— Только не у меня.
Когда они подъехали, фонари по-прежнему закрывали кабины пилота и пассажира. Двигатели урчали на малых оборотах.
Флинн вышел на бетон летного поля.
Фонарь кабины пассажира медленно отъехал назад.
Б. Н. Зеро отцепил ремни безопасности и снял шлем.
— Привет, Френк.
— Сэр.
Роста в Б. Н. Зеро было три фута и десять дюймов.
Так что с самолета он спускался с помощью изобретенного им метода, поскольку ему не подходили скобы, рассчитанные на нормальный человеческий рост. Хватался за скобу рукой, повисал на ней,
