Они стояли в терминале «Зефир эйруэйз», каждый с копией списка пассажиров.
— Я возьму машину и вернусь на работу. Ты доберешься туда, как сумеешь.
— Инспектор, я не думаю, что вам следовало называть сотрудника ФБР ублюдком.[5]
— Почему нет? Он же назвал тебя лопухом.
— Не так уж часто обычному полисмену выпадает шанс поработать с ФБР, да еще при расследовании такого важного дела.
— Я не думаю, что у меня радужные перспективы в ФБР.
— Но у меня они могут и быть.
— Интересная мысль. Действительно. Может, ты там и приживешься.
Флинн смотрел на дверь конференц-зала.
— А вот и наш ублюдок.
Хесс вышел из двери. В сопровождении троих мужчин. Двое охраняли его с боков, третий — сзади.
— Флинн!
Флинн двинулся к выходу из терминала.
— Куда это ты идешь?
— Иду искать убийцу, или убийц, ста восемнадцати человек.
Глава 6
На столе Флинна Коки оставил записку: «ПОЗВОНИТЕ КАП. РЕЙГАНУ».
— О-ля-ля.
Флинн глянул на кушетку в нише рядом с камином, в противоположной стене своего огромного, обшитого деревянными панелями кабинета, зажег настольную лампу.
— Эх, тоска-печаль.
Набрав номер полицейского управления и дожидаясь, пока его соединят с капитаном Рейганом, он развернулся на вращающемся кресле к выходящим на залив окнам.
Там кипела работа.
— Вы меня искали?
— Привет, Френк. Как прошло совещание?
— Фибби и каки пишут донесения руководству.
— Отлично, отлично, — капитан, похоже, его не слушал. — Подумал, что эта информация тебя заинтересует. ЛЛЛ только что сообщила, что берет на себя ответственность за взрыв самолета прошлой ночью.
— И что есть эти три эл?
— Насколько я понимаю, Лига лишних людей. Одна из этих безумных групп в Кембридже. Стремятся спасти мир, уничтожив половину населения.
— Вы сказали, Лига лишних людей?
— Да. Они утверждают, что на Земле слишком много людей. Их лозунг: «Проблема — в количестве». Полагаю, они хотят уничтожать нас тысячами, Френк.
— Потому что на Земле слишком много людей, так?
— Что-то в этом роде.
— Что ж, возможно, они и правы. Вопрос всегда один: где начинать?
— Видать, они начали с рейса восемьдесят «Зефир эйруэйз». Я не собираюсь прикидываться, будто понимаю этих психов, Френк.
— Как по-вашему, большая группа?
— Наши аналитики не исключают, что да. Уже не одну неделю их плакаты расклеивают как в Бостоне, так и в Кембридже. Их инструкции вытаскивают из почтовых ящиков. Кампания ведется мощная, для этого нужны кадры.
— И как такая группа берет ответственность за подобное деяние? Созывают пресс-конференцию, арендуют бальный зал отеля, угощают приглашенных вином и сыром?
— Час назад кто-то позвонил в «Бостон стар» и сказал, что ЛЛЛ берет на себя ответственность за взрывчатку, оставленную в багажной ячейке сорок три на автовокзале. Один из репортеров и пара наших парней уже там.
— И, как я понимаю, эта самая «Три эл», или как ее там, получит бесплатную рекламу, независимо от того, взорвали они самолет или нет?
— Естественно. «Стар» задержала вечерний выпуск.
— Что еще известно о Лиге лишних людей?
— Немного. Ничего.
— Разве нельзя найти их по плакатам? Через типографию?
— Все сделано вручную. Они используют картон от коробок. Рисуют и пишут с помощью баллончиков с краской, которые продаются где угодно. Их инструкции печатаются на пишущей машинке и размножаются на ксероксе. Одна лежит у меня на столе.
— И о чем речь?
— Основная идея проста: «Сделай одолжение — сдохни».
— Учитывая обстоятельства, хорошо бы им воспользоваться собственным советом.
— Мы их еще не нашли. Может, потому, что действуют они у нас недавно. Порядка шести недель. Мы связывались с другими полицейскими управлениями. Им они тоже незнакомы, но всем понятно, что речь идет о культе массовых убийств. Достаточно логичное объяснение гибели ста восемнадцати человек, Френк.
— Да. Кому — трагедия, кому — радость.
— Я позвоню тебе, как только получу копию их заявления, Френк. Зачитаю его тебе.
— Незачем, — ответил Флинн. — Я могу купить «Стар».
Вошел Коки, подволакивая левую ногу, с чашкой чая в правой руке.
— А, Коки! — воскликнул Флинн. — Что бы я без тебя делал.
Коки пролил несколько капель чая на сложенное полотенце, которое Флинн держал на углу стола именно на тот случай, что Коки прольет чай.
— Вот и славненько, — улыбнулся Флинн.
Детектив-лейтенант Уолтер Конкэннон арестовывал фальшивомонетчика Саймона Липтона (точнее, зачитывал преступнику его права), когда девятилетний сын Липтона, Пити, выстрелил в него из револьвера. Пуля задела позвоночник.
Липтона отправили в тюрьму, Пити — в исправительное учреждение, а детектив-лейтенант Уолтер Конкэннон вышел в отставку: левую часть его тела частично парализовало.
Флинн никогда не работал с лейтенантом, но заглянул на вечеринку по поводу его отставки и перекинулся с ним парой слов за партией в шахматы.
На следующее утро, в девять часов, Коки прихромал в кабинет Флинна на третьем этаже Олд- Рекордс-Билдинг на Крейджи-Лейн с шахматной доской под мышкой.
Под молчаливым взглядом Флинна Коки раскрыл доску на столике, что стоял у стены, и расставил фигуры.
Полчаса спустя он вышел и вернулся с двумя чашками фенхелевого чая. Поднос с чашками он держал правой рукой.
Поставил по чашке около черных и белых фигур.
Затем передвинул королевскую пешку на два поля.
С тех пор Кокки и обретался в кабинете, отвечал на телефонные звонки, заваривал чай, иногда печатал письмо правой рукой, всегда чистенький, аккуратный, в униформе патрульного, белой рубашке, при
