— Поцарапала крыло машины? Нет. Собираемся в гости? Тоже нет. — Он оглядел гостиную. — Хмм… Будут гости. Гос-споди! Твой брат!
Бетт, присев на ручку кресла, погладила его волосы — короткие, жесткие, покрывающие густой шапкой округлый череп.
— Мм… колючий, как щетка.
— Не пытайся меня уговорить, женщина.
— Хэнк мой брат.
— Не спорю.
— Хэнк крикливый невежа. Он обращается с тобой свысока. Хэнк задает вопросы и не слушает твоих ответов. Его драгоценная женушка Элинор имеет столько же очарования, сколько его в угольном транспортере. Но, возлюбленный мой, Хэнк, несмотря на все, мой брат.
— В высшей степени неудобное родство. Ого-го! Ладно уж, потерплю. Стану улыбаться, пока лицо не закоченеет. Стану расхваливать его удачные сделки. И одним ухом прислушиваться к телефону. — Он повернулся к жене. — Но если он опять начнет нудить, что пора повзрослеть и бросить игры в полицейских и воров, что у него для меня есть теплое местечко, клянусь, моя радость, я вышвырну его прямо на улицу.
— Думаю, больше он не осмелится после того последнего раза, — сказала она со смехом. — Кстати, они не собираются у нас ужинать. Договорились на полдевятого и к двенадцати наверняка уйдут. Три с половиной часа. А теперь иди под душ, милый поиграй в тюленя.
Он прошел в спальню раздеться. Он храбрился при Бетт, якобы не воспринимает Хэнка серьезно, однако чувствовал: жена понимает, как сильно раздражают его поучения брата. Мнение Хэнка, к сожалению, разделяли многие, считая работу в полиции нечестной, особенно в Хэнкоке, где в течение ряда лет открылось слишком много случаев взяточничества среди полицейских и полиция постоянно вынуждена была идти на компромисс с мощным, организованным преступным подпольем.
Хэнк вообще не понимал, в чем дело.
В сорок втором Бен Викслер, оставив университет, записался в армию. В конце основного курса обучения его определили в офицерскую школу, и он выбрал пехоту. В двадцать один год это был уже сформировавшийся, зрелый человек — такой же, как и теперь, в тридцать пять. Крупный, рослый, спокойный и надежный — человек, внушающий уважение и почтительность. Сталкиваясь с глупостью или беспечностью, действовал спокойно и решительно, вызывая страх, сохраняя бесстрастное, невозмутимое выражение на лице, только серые глаза загорались, сверкая, как раскаленная сталь. К друзьям и близким относился с откровенной любовью и великодушной терпимостью. Ему знаком был страх, но он научился побеждать его. В сорок четвертом дослужился до капитана и командовал ротой. Его роту «Б» выбирали для опасных заданий, к примеру, чтобы обезвредить остатки частей противника в захваченных маленьких городах. Такая работа требовала высочайшей дисциплины и профессионального чувства риска. Любой парень из части «Б» проклинал задания, которые им поручали, но в глубине души гордился своей ротой, твердостью, силой Викслера, его способностям и безупречностью. И поступавшее пополнение — новички — очень быстро проникалось теми же чувствами, поэтому рота имела самые низкие потери во всей дивизии.
Бен Викслер отказался остаться в армии и после победы над Японией демобилизовался в звании майора запаса. В Хэнкок возвратился в ноябре сорок пятого. Он собирался со второго семестра продолжать учебу в университете. Отец его был основателем и директором кредитно-банковской компании в Хэнкоке, и считалось само собой разумеющимся, что Бен, сдав выпускные экзамены, начнет работать в банке. Перспектива эта не особенно вдохновляла его и до армии, а годы войны, когда он распоряжался людьми, отвечая за сотни жизней, и вовсе отбили охоту к банковским операциям. Расставшись с военной службой, он постоянно испытывал раздражение, недовольство самим собой, слишком много пил, раздумывая, не лучше ли было остаться в армии.
В эту кризисную пору отец, человек весьма наблюдательный, представил сына Хэнку Страйкеру — шефу городской полиции. Отец Бена был одним из немногих влиятельных лиц, понимавших серьезные проблемы, волновавшие полицию, и он одобрял методы ее шефа при их решении. Были они близкими друзьями. Бен Викслер произвел хорошее впечатление. Шеф полиции был убежден, что в один прекрасный день могущество всяких бухардов и кеннеди удастся подорвать, лишив политической поддержки, из-за которой полиции приходилось решать скорее, что выгоднее, чем действеннее. Чтобы ускорить наступление такого дня, чтобы полиция оказалась готовой к эффективным операциям, уже сейчас она нуждалась в порядочных, интеллигентных молодых людях вроде Бена Викслера.
Страйкер побеседовал с Беном — доверительно, долго и в высшей степени откровенно. Говорил и о неблагодарности общества, которой следует ожидать, и о неизбежных разочарованиях. Запалил костер, который уже не угасал. Викслер сменил учебное заведение и через два года закончил Полицейскую академию в Норт-вестерне, но еще во время учебы, в каникулы, работал в канцелярии полицейского управления Хэнкока. После выпускных экзаменов его взяли на испытательный срок, и уже тогда он выловил известного громилу. Бена назначили патрульным. Через одиннадцать месяцев отличной службы его перевели в детективы Отдела по расследованию убийств, руководил которым капитан Роубер. Бен понимал, что ему повезло: из всех оперативных отделов именно здесь меньше всего зависели от внешнего давления. При всех других преступлениях и нарушениях широко практиковались взятки. При убийствах — никогда.
В пятидесятом, спустя полгода после смерти Страйкера и через месяц после рождения первого ребенка, Бен Викслер стал сержантом. Бетт как нельзя лучше подходила его характеру, и их брак слыл одним из самых удачных. Ему при женитьбе было двадцать девять, а ей — тоненькой девчушке, темноволосой и смуглой, — двадцать один год. Отец невесты, состоятельный делец в строительном бизнесе, не одобрял этот брак. Однако их счастью способствовало одно событие, которое вначале огорчило Бена, но потом ему пришлось признать, что им действительно повезло. Бетт, достигнув двадцати одного года, получила небольшое наследство, оставленное дедушкой. Годовой доход от него составлял чуть меньше тысячи ста долларов. В конце концов Бен смирился с подарком судьбы, объявив Бетт, что подобный доход не должен зависеть от очаровательных брюнеток, его следует целиком отдавать полицейским — на масло, чтобы скромный полицейский хлеб не утратил вкуса.
Рано или поздно он станет лейтенантом — это неизбежно. Когда Бен пришел в Отдел по расследованию убийств, капитан Роубер — твердый, осмотрительный, энергичный — успешно возглавлял группу. Однако в последние два года здоровье его, к несчастью, сильно пошатнулось: стремительно прогрессирующий склероз мозга неумолимо вел к преждевременной старости. Роубер стал раздражительным, проявлял нерешительность, отдаваясь дурным предчувствиям и даже мании преследования.
По мере развития болезни проблемы руководства отделом тяжким бременем ложились на плечи заместителя начальника — лейтенанта Гэби Грея и сержанта Бена Викслера. Однако на Грея нельзя полагаться — приближался к шестидесяти. По политическим соображениям его посадили сюда еще до сороковых годов, так как он был племянником первого лица в городе, скончавшегося четверть века назад. Пока Роубер распоряжался сам, Гэби Грей ни за что не отвечал. Но без Роубера Грей явно не мог самостоятельно руководить отделом: трясся от страха, потея и сваливая ответственность за любое решение на Викслера.
Новый шеф полиции, на счастье, был скроен по образцу Страйкера. Джеймс Парвис — невысокий, сдержанный, одаренный человек с властным характером, — предупрежденный о беспорядке в отделе, быстро и основательно расследовал причины. В его распоряжении имелись разные возможности наведения порядка, перемещения сюда новых кадров. Но одним из ценнейших приобретений Парвиса стала небольшая записная книжка с личностной оценкой каждого служащего отдела, которую передал ему Страйкер. Изучив записи, Парвис предпринял энергичные меры. Роуберу до пенсии оставалось четыре месяца, и ровно на такой срок его направили в санаторий для лечения. Гэби Грея Парвис перевел в центральную картотеку, где вред от него окажется минимальным. Бен Викслер был назначен исполняющим обязанности начальника Отдела по расследованию убийств, а инспектора Вендела Мэтхьюза шеф освободил от некоторых поручений, чтобы приглядывать за работой отдела. Произошло все это год назад, и тогда же Бену было твердо обещано: как только придет приказ о его повышении в звании, станет начальником отдела. А пока следует соблюдать осторожность, по крайней мере в замене персонала. Но он уже уяснил себе, от кого необходимо
