избавиться, и держал на примете несколько молодых людей, которых пригласит в свой отдел.
До полуночи оставалось двадцать минут, а Бен успел подавить столько зевков, что ломило челюсть. Хэнк как раз дошел до середины занудливо-подробного повествования о том, как расширил свой магазин, открыв отдел «Сделай сам», когда зазвонил телефон. В пять шагов одолев расстояние до аппарата в прихожей, Бен при втором звонке уже схватился за трубку.
— Викслер.
— Бен, это Колин. Убийство. Домохозяйка в Бруктоне. Минз уже в пути, минуты через три-четыре будет у тебя.
— Спасибо, Шортли.
Он вернулся в столовую.
— Приношу извинения милому обществу. Придется браться за работу.
Бетт лишь смиренно вздохнула, как всегда в таких случаях. Зато Элинор не удержалась.
— Мы все равно уже уходим. Я очень рада, что у Хэнка постоянные часы работы.
— Тебе действительно повезло, дорогая.
Бен зашел в спальню, чтобы взять револьвер и полицейский значок, достал из шкафа в прихожей пальто, шляпу. Попрощавшись с гостями, поцеловал Бетт, и, когда спускался по ступеням, перед калиткой остановился «седан». Пробежав по дорожке, нырнул в машину, и в тот момент, как захлопывал заднюю дверь, «седан» уже тронулся с места. Рядом с ним на заднем сиденье расположился детектив Дэн Минз, а на переднем, возле шофера, — Эл Спенс.
Обошлись без приветствий:
— Десять двадцать четыре, Аркадия-стрит. Миссис Бронсон. Звонил муж. Патрульная машина номер восемнадцать побывала на месте — пришло подтверждение. Похоже, убита прямо на кухне.
— Ничего себе, — сухо заметил Бен. — А что показывает время?
— Первый звонок поступил в одиннадцать двадцать восемь, подтверждение — в одиннадцать тридцать четыре. Вероятно, подъедем туда одновременно с экспертной группой.
Бен откинулся на сиденье. Он хорошо знал, как обычно случается такое: сначала много выпивки, потом семейная ссора, затем ударит по пьянке, не рассчитав. Надеялся, что нет детей, — это самое худшее. Найдут там какого-нибудь гнусного пьянчугу, теперь поди протрезвевшего, да поздно. Станет рвать на себе волосы, кричать о страшном горе, проклинать себя. При небольшом везении, подумал Бен, в час уже сможет лечь в постель.
— У тебя гости? — спросил Дэн.
— Всего-навсего брат жены.
— Опять предлагал теплое местечко?
— В этот раз нет.
— Может, стоило и согласиться, Бен.
Эл Спенс, обернувшись, перекинул руку через спинку сиденья:
— Попросите у него теплое местечко и для меня, сержант. Что-нибудь поинтереснее, например, пересчитывать доски или водить грузовик с древесиной.
— Кажется, теперь направо — к следующему кварталу, — сказал Бен.
Перед домом стояли четыре машины, из них две — «скорые». На веранде горел свет, перед ней переговаривались соседи, многие в халатах. Полицейский теснил их, освобождая дорожку, ведущую к дому. Когда Бен выходил из «седана», подъехал фургон-лаборатория. Он подождал, пока подойдет первый эксперт, а второй тем временем открыл заднюю дверь фургона.
— Кто еще с вами, Кетелли?
— Френчи подъедет на своей машине, пора ему уже быть здесь.
— Идите все на веранду и подождите немного, пока я осмотрюсь.
На веранде Бен увидел знакомую коренастую фигуру полицейского, стоявшего рядом с высоким, красивым, спортивного вида мужчиной в плаще и со шляпой в руке.
— Привет, Торми!
— Хэлло, Бен. Это Бронсон. Там его жена — на кухне.
Бен взглянул на Бронсона — похоже, трезвый, но оглушенный, в растерянности.
— Меня зовут Викслер. Я занимаюсь расследованием. Это вы нам звонили?
— Да. Вернулся домой, зашел через задний ход и…
— Приехали на машине?
— Да.
— Когда?
Бронсон посмотрел на часы.
— По-моему, около половины двенадцатого.
Бен кивнул Элу Спенсу, и тот завернул за угол дома. Он знает, что делать: осмотрит машину, проверит, теплый ли мотор, охладитель и воздушный фильтр, и весьма точно установит время возвращения Бронсона.
— Где вы были?
— У заведующего кабинетом английского языка в Бруктонском колледже. Я там преподаю. Был у доктора Хогтона.
— Когда уехали из дома?
— Приблизительно в половине восьмого, плюс-минус несколько минут. Дорога занимает полчаса. Оттуда уехал в одиннадцать, может, чуть раньше.
— Ваша жена оставалась одна?
— Да.
— Она кого-нибудь ждала?
— Ничего такого не говорила.
Викслер вроде бы случайно приблизился к Бронсону, желая удостовериться, что от него не пахнет спиртным. Было в нем нечто, сбивавшее с толку, Бен не мог определить, что именно. Казался по- настоящему ошеломленным случившимся, такую реакцию невозможно сыграть, подделать. Викслер при любом расследовании полагался в известной мере на свою интуицию. Он считался с мгновенной реакцией подсознания, дополненной многолетним опытом. Если к этому сочетанию он сумеет добавить факты, можно исходить из того, что имеем дело с порядочным человеком, оглушенным горем.
По ступенькам поднялся мужчина с вопросом:
— Что если я пощелкаю труп, Бенджамен?
Викслер, обернувшись, посмотрел на Билли Салливана — на моложаво-старческое, красивое, безмятежное лицо невероятно пронырливого, чрезвычайно способного репортера криминальной хроники из самой крупной местной газеты.
— Пора уже соображать, Билли, — с осуждением ответил он.
Возвратился Эл, бросил вполголоса: «Порядок». Значит осмотр машины подтвердил слова Бронсона. Эксперты из лаборатории внесли на веранду приборы, инструменты. Осадив суровым взглядом Салливана, Бен обратился к Торми:
— Вы с мистером Бронсоном подождите в прихожей.
Викслер, Спенс и Минз прошли в дом. Викслер шагал медленно, засунув руки в карманы плаща, остальные следовали на полшага сзади. Бен попытался оценить атмосферу гостиной. Арендуемый дом с арендуемой мебелью, дополненной вещами Бронсона. Много книг, гораздо больше обычного. Две хорошие репродукции в рамках. Дом не очень ухоженный, под диваном клочья пыли, мусор в небольшом камине. Вошли в кухню. Он долго разглядывал рассыпанные продукты. Заметил след туфель — кто-то стоял там, вытряхивая содержимое банок на пол.
— Что думаешь, Дэн?
— Там стоял мужчина, верно? Что-то искал, поэтому все высыпал.
— А в гостиной не искал, — заметил Эл.
— Значит, или нашел там, где искал, или запаниковал и удрал, — сделал вывод Бен.
— На его одежде, на туфлях должна остаться мука или что еще, — добавил Дэн.
