– Уволишься, и что потом? На бобах сидеть?
– На бобах, скажешь тоже. Что я, в другое место тем же грузчиком не устроюсь, по-твоему? Силы есть!
– Силы есть, – эхом отозвался другой голос. – Только, сам ведь знаешь, Михей нам не только за то платит, что мы тут коробки разгружаем… Сам ведь знаешь…
– Да знаю, знаю…
Тихон, выглянув из-за своего укрытия, заметил вдалеке две фигуры. Неслышно продвинулся вперед еще метра на три-четыре, спрятавшись за очередным бастионом коробок.
В подвале невыносимо воняло химией. Убийственный запах искусственной цветочно-травяной смеси с преобладанием хлорки. От него щипало нос и начинала уже кружиться голова.
Уложив друг на друга полиэтиленовые мешки, парни двинулись в обратном направлении – прислушиваясь к ритму их шагов, Тихон сосредоточился. Первая фигура вскоре появилась совсем рядом, в нескольких сантиметрах от него. Неслышно и неожиданно выступив из темноты, Тихон подсек парня простой подножкой. Тот резко рухнул на пол, чертыхнувшись. Пока первый поднимался, Тихон успел уложить второго – помогли приемы, которые он отрабатывал на пару с Толиком Аникиным в институте, но главную роль, пожалуй, все же сыграла внезапность нападения.
– Э-эй, ты… – Злобно выругавшись, первый «кожаный» резко поднялся с пола и двинулся на Тихона. Он едва успел перехватить и вывернуть ему руку. Послышался вскрик, сопровождаемый очередным потоком матерной брани.
– Скучно с вами, ребята, – невесело сказал Тихон, доставая из кармана штанов кусок скрученной веревки.
О веревке, надо отдать ему должное, позаботился Толик Аникин.
Через пару минут и еще пару не слишком сильных ударов оба «кожаных» уже лежали, хорошенько связанные, рядком вдоль стены и пытались кричать. Получалось неважно, потому что рты были залеплены липкой лентой. О которой, кстати, позаботился все тот же Толик. В сообразительности этому парню отказать было невозможно – он еще и фонариком Тихона снабдил, на тот случай, если в подвале слишком темно окажется.
Одолеть не ожидающих нападения парней оказалось совсем не трудно.
А вот отыскать в темноте подвала еще одну железную дверь, ключ от которой, как предполагал Тихон, болтался на извлеченной из кармана грузчика связке, было гораздо труднее.
Он все плутал и плутал в бесконечных лабиринтах примыкающих и пересекающихся друг с другом коробочных коридоров, то в полной темноте, то при тусклом освещении, и никак не мог найти эту дверь. Время шло, водитель «Газели» уже по идее должен был заподозрить неладное и начать бить тревогу, а Тихон все искал, все ощупывал в темноте холодные стены, стараясь не поддаваться поднимавшейся из глубины души волне отчаяния.
«Нет здесь никакой двери. И никакого Павлика Морозова в этом подвале нет. И черт его знает, где он вообще. И прав был Толик, напрасно я все это затеял. Не зря говорят – чтобы найти черную кошку в темной комнате, нужно прежде всего быть уверенным, что там эта кошка вообще есть…»
Остановившись, Тихон попытался успокоиться.
Если не получается действовать руками, нужно попробовать действовать головой.
Чтобы найти, нужно сначала понять, где искать…
В нескольких метрах от него горела торчащая из стены лампочка. Ничего особенного в этой лампочке не было. Лампочка как лампочка, кругом таких еще с десяток понатыкано. Только все они свисают с потолка, а эта…
Эта почему-то из стены торчит. Словно над входом ее повесили…
Под лампочкой почти до самого верха громоздилась куча коробок с порошком «Тайд», судя по надписям. Тихон подошел, аккуратно снял верхнюю коробку, за ней – еще три и увидел сразу, как блеснул в темноте железный лист, плотно примыкающий к стене.
Так вот оно, значит, то самое место, где содержит скромный частный предприниматель Михей задолжавших ему зеленых юнцов, проигравшихся в рулетку. Ну-ну.
Ключ подошел, замок повернулся – аж на три оборота был заперт! Был еще нижний замок, который тоже был закрыт на три оборота. А за дверью оказалась крошечная каморка размером не больше полутора квадратных метров – бетонный карман, непонятно для каких целей придуманный архитекторами советского периода в подвале дома.
Тихон включил фонарь. Луч света, метнувшись по стенам, спустился вниз и осветил испуганное лицо скрючившегося в углу существа, по ряду признаков напоминающего человека.
Лицо было изуродовано кровоподтеками и синевой вокруг глаз.
– Уши на месте? – вдруг спросил Тихон, сам от себя этого вопроса никак не ожидая.
Просто ему много раз приходилось слышать, что похитители людей отрезают своим жертвам уши. Уши или фаланги пальцев. А потом посылают эти части тела родственникам. Чтобы те поторопились с выкупом, иначе…
– Ш-што? – раздалось в ответ непонятное, насмерть перепуганное воронье карканье.
– Уши, спрашиваю, на месте у тебя?
– Уши?..
– Ладно. – Тихон махнул рукой безнадежно, поняв, что внятного ответа придется ждать слишком долго. Да и не принципиально это было – с ушами ли, без ушей ли, все равно Пашку Корнеева надо было доставить домой. – Ты кто? – уточнил он на всякий случай. Чтоб потом сестрица не предъявляла ему претензий, что привез ей совсем не того братца. – Пашка?
– П-Пашка, – заикаясь, подтвердил парень.
– Корнеев?
– К-Корнеев…
– Ты все время заикаешься? Или от испуга?
– Ш-што?
– Вставай, пошли.
– К-куда?
– Домой, куда же еще! Ходить-то сам можешь? Или на руках тебя тащить придется?
– М-могу, – неуверенно заявил Пашка и попытался подняться.
Встал, сделал шаг, шатаясь на тоненьких ножках, как новорожденный теленок.
– Давай, – Тихон подставил плечо, – опирайся уже и пошли быстрее. Если не хочешь, чтобы нас на пару в этой мышеловке заперли.
– А вы… кто? – снова спросил Пашка. На этот раз уже не заикнувшись.
– Я добрый волшебник, – убедительно объяснил Тихон. – Специализируюсь на спасении таких вот малолетних Иванушек-дурачков, как ты. У которых вместо мозгов мякина.
– Мякина? – переспросил Пашка.
– Да пошли уже, а?! Потом разговаривать будешь!
Не пройдя и половины пути, Тихон услышал звук шагов, спускающихся вниз по ступеням.
– А ну стой, – приказал он Пашке и остановился сам. Потом отцепил Пашку от своего плеча, прислонил его к стене – ровненько и устойчиво, как бревнышко, и попросил: – Не падай только!
– Серый! – донесся громоподобный бас, принадлежащий, по всей видимости, шоферу «Газели». – Серый! Генка! Вы чего там, совсем обдолбались, черти?
В ответ донеслось еле-еле слышное мычание – на большее «кожаные» братья, рты которых были щедро залеплены скотчем, были просто не способны. Водитель «Газели» мычания не услышал и бодрым шагом направился в глубину подвала. Тихон из своего укрытия успел заметить, как вслед за ним мелькнула неслышная тень – это Толик, ясное дело, вышел на подстраховку.
Подстраховки, впрочем, и не понадобилось. Водителя Тихон уложил первым же ударом. Подоспевший Толик с явным сожалением связал ему руки. По лицу его легко можно было прочитать мысли: жалко мужика, мужик-то неплохой! Сигареткой угостил, в двигателе покопался, посочувствовал от души…
– Извини, брат, – сказал он водителю «Газели». – Не могу иначе. Уж так сложились обстоятельства… Телефончик одолжи на пять минут, будь другом, а?
