– Конечно.
– И помощник шерифа Хаззард вчера ближе к вечеру выяснил, что я нынче утром должен появиться в отеле?
– Он узнал поздно вечером, позвонил мне домой.
– У него были какие-нибудь возражения против избранного вами способа моего задержания?
– Ну.., сказал, может, лучше поставить его где-нибудь – скажем, на крыше заправки, – с карабином, для верной гарантии… Вдруг вы что-то почуете и решите вообще не ходить в отель… – Он встряхнул головой. – Фредди хороший мальчик. Не может он сделать того, на что вы пытаетесь мне намекнуть.
– Я ни на что вам не намекаю.
Том привел ее через двадцать минут. Она резко остановилась в дверях, бросила на меня один- единственный взгляд стеклянно-голубых глаз и отвела его. Поверх мешковатых джинсов на ней болталась мужская рубашка, вся в пятнах, под которой явно ничего больше не было.
– Пересядьте рядом с Томом, пусть она сядет на ваш стул, – обратился ко мне шериф. Она села, уставилась на Баргуна с апатичной до тупости физиономией.
– Что ж, Арли, – начал Баргун, – мы славно позавчера побеседовали, ты очень нам помогла, мы это ценим. Ну, не нервничай. Ты должна сделать еще кое-что. Знаешь вон того мужчину, сидящего рядом с Томом?
– ..Да, сэр.
– Как его зовут, Арли?
– Это тот, о котором я вам говорила. Мистер Макги.
– Ну-ка, оглянись, посмотри на него, убедись и, если убедишься, что этот самый человек сбросил мотор на мистера Бэннона, покажи на него пальцем и скажи: “Это тот самый мужчина”.
Она повернулась, взглянула на стену примерно в футе над моей головой, ткнула в меня пальцем и проговорила:
– Это тот самый мужчина.
– Ты его хорошо рассмотрела утром семнадцатого декабря? Никак не можешь ошибиться?
– Нет, сэр.
– Ну, не надо нервничать. Ты отлично справляешься. У нас есть другая маленькая проблема, и ты можешь помочь. Оказалось, что мистер Макги в то самое утро, в то самое время, когда ты, по твоим словам, его видела, был в Форт-Лодердейле, на корабле с очень важными людьми. Федеральный судья, сенатор штата, знаменитый хирург – все они говорят, что в то самое время он был именно там. Ну, Арли, как нам, скажи на милость, со всем этим быть?
Она не сводила с него глаз, разинув рот.
– Арли, если все эти важные люди врут и одна ты говоришь правду, помоги тебе Бог!
– Что видела, то видела.
– Кто велел тебе врать, Арли?
– Я рассказала, что видела.
– Ну-ка, Арли, припомни, что я уже говорил: у тебя есть право на адвоката и так далее.
– Ну и что?
– Повторю еще раз, девочка. Ты не обязана отвечать ни на какие вопросы. По-моему, мне тебя следует задержать и посадить под арест.
Она пожала пухлыми плечами:
– Делайте, что хотите.
Маленький Баргун взглянул на Тома и опять посмотрел на толстушку:
– Девушка, ты, должно быть, не понимаешь, на какие неприятности нарываешься. Пойми, я знаю, что ты врешь. Том в ответ на сигнал пришел на помощь:
– Банни, ради Господа Бога, зачем ты миндальничаешь с этой глупой жирной шлюхой? Давай я отведу ее в тюрьму и передам мисс Мэри. Просидит там денька три-четыре, пускай мисс Мэри порадуется, обучая ее хорошим манерам. Доставят обратно, будет как шелковая.
Арлин Денн оглянулась на Тома. Прикусила губу, сглотнула, опять уставилась на Баргуна, и тот заключил:
– Ну, раз так, значит, так, Том. Только ведь дело не ограничится полутора месяцами или пятью днями в окружной женской тюрьме. Закон штата Флорида говорит, что ложное свидетельство в важном деле или сокрытие свидетельств в важном деле заслуживают максимального наказания в виде пожизненного заключения.
Она окостенела настолько, насколько позволяло ее пухлое сложение, выпрямилась и сказала:
– Вы, должно быть, шутите, шериф.
– Ты умеешь читать, девушка?
– Конечно умею!
Он вытащил из ящика стола пухлый том, лизнул палец, нашел нужную страницу, протянул ей:
– Второй абзац снизу. Краткое описание противозаконных действий. Это изучают все новые полицейские
