Я пристально посмотрел ей в глаза.
— И все же какие-то мысли на этот счет у тебя должны быть, Сэнди. Мистер Хэккет друг вашей семьи или был им.
— Мне он не друг, — настороженно сказала она.
— Это ты уже дала понять достаточно ясно. Что тебе сделал Хэккет, если вообще что-то сделал?
Она повернулась к Лэнгстону.
— На это я не обязана отвечать, не так ли? Пусть я несовершеннолетняя, но на адвоката я имею право.
— Не только имеешь право, — сказал я. — Адвокат тебе сейчас будет просто необходим. Но молчанием ты себе не поможешь. Если мы не остановим твоего приятеля, то ты пойдешь под суд вместе с ним, что бы он еще ни совершил.
Она опять повернулась к Лэнгстону, «сигаретному королю».
— Ведь это не так, правда?
— Так может произойти, — ответил он.
— Но я же еще несовершеннолетняя.
Мне пришлось пояснить ей:
— Это не освобождает от ответственности за совершение тяжких преступлений. За тобой уже числится соучастие в похищении человека. Если Хэккет будет убит, ты станешь и соучастницей в убийстве.
— Но я же убежала от Дэви.
— Сильно это тебе не поможет, Сэнди.
Она пришла в смятение. Похоже, она начала отдавать себе отчет в том, что все, происходящее с нею, разворачивается в реальном времени и пространстве, что жизнь эта — ее собственная и что начинает она ее далеко не лучшим образом.
Я испытывал к ней определенную симпатию. Эта сцена становилась и частью моей жизни: темное пятно сосновой рощи в темноте, рельсы, тянущиеся на юг, словно железные скрижали роковой неизбежной предопределенности. В нижней части неба светила поздняя луна, как мысль, с опозданием пришедшая в голову.
Вдали, на севере, показался яркий луч локомотива, делающего плавный поворот по кривой. Он несся к нам, раскачиваясь и разрезая темень на ровные лоскуты, увлекая за собой товарный состав. От фар моей машины рельсы давали отблеск, и я увидел, как они скрылись под ревущей махиной. Грохочущий перестук проносящихся мимо вагонов нанес завершающий штрих на эту, ужасающую своей жестокой реальностью, картину.
Сдавленно вскрикнув, Сэнди хотела оттолкнуть меня и выскочить из машины. Я затащил ее обратно. Она вцепилась мне ногтями в лицо. Я залепил ей пощечину. Мы оба вели себя так, словно проносящийся мимо поезд своим грохотом отдалил нас от принадлежности к роду человеческому.
Когда состав пронесся на юг и скрылся из виду, Лэнгстон проговорил, обращаясь ко мне:
— Успокойся же. Нет необходимости применять насилие.
— Скажи это лучше Дэви Спэннеру.
— Говорил, и не раз. Будем надеяться, что мои слова возымели действие. — Он обратился к девушке: — Мистер Арчер абсолютно прав, Сэнди. Помогая нам, ты тем самым поможешь и себе. Должна же ты хотя бы предполагать, куда мог Дэви направиться отсюда.
— Он сам этого не знал. — Она прерывисто дышала. — Он много раз говорил об одном месте в горах, где жил раньше. Хотя сам не знает, где оно находится.
— А оно точно существует?
— Он так думал. Я не знаю.
Я взялся за руль. Наша короткая схватка разогрела Сэнди, и я ощущал тепло, исходящее от ее тела. «Слишком плохо, — подумал я, — что родители не сумели придержать ее около себя еще год-другой. Слишком плохо для нее, и слишком плохо для них».
Мы ехали на юг. Я задал Сэнди еще несколько вопросов. О себе и своих отношениях с Дэви она говорила весьма неохотно. Однако из ее ответов я, к своему удовлетворению, установил одно: если Дэви Спэннер и избил Лорел Смит, то Сэнди ничего не знает об этом. А по ее словам, весь день она была рядом с Дэви.
Глава 15
Шел уже четвертый час ночи, когда мы вернулись в Санта-Терезу. Я попросил Лэнгстона зайти с нами в мотель. Он, похоже, действовал на девушку успокаивающе.
Себастьян услышал наши шаги и открыл дверь номера, прежде чем я успел постучать. Сноп света упал на его дочь. Она остановилась, дерзко подбоченившись и выставив округлое бедро. Он рванулся к ней с распростертыми руками, желая заключить ее в объятия, но Сэнди резко отступила назад. Нарочно замедленным движением она закурила сигарету и презрительно выпустила струю дыма прямо ему в лицо.
— Я не знал, что ты куришь, — растерянно сказал он.
— Я курю травку, когда удается достать.
Все мы вошли в комнату Себастьяна, я замыкал шествие. Он повернулся ко мне.
— Где вы нашли ее?
— Стояла на шоссе. Знакомьтесь — мистер Лэнгстон. Помог мне найти ее.
Они пожали друг другу руки. Себастьян сказал, что он очень нам благодарен. Но на дочь он смотрел так, словно не понимал, за что же, собственно, благодарит нас. Она села прямо на кровать, вызывающе закинув ногу на ногу, не сводя с него глаз.
— У нас по-прежнему далеко не все в порядке, — сказал я. — Поэтому хочу сделать несколько предложений. Прежде всего отвезите дочь домой и никуда не выпускайте. Если вы с женой не справитесь с нею, то наймите кого-нибудь себе в помощь.
— О какой помощи речь?
— Ну, скажем, сестру из психиатрического отделения. Спросите у своего врача.
— Он думает, я спятила, — громко заявила Сэнди, ни к кому не обращаясь. — Сам он спятил.
Я даже не взглянул на нее.
— У вас есть хороший адвокат, мистер Себастьян?
— У меня вообще нет никакого. Мне он никогда не требовался.
— А сейчас потребуется. Обратитесь к кому-нибудь, чтобы вам порекомендовали адвоката по ведению уголовных дел, и сегодня же предоставьте ему возможность побеседовать с Сэнди. У нее крайне серьезные неприятности, и ей придется иметь дело с законом.
— Но я не желаю, чтобы она имела дело с законом.
— У вас нет выбора.
— Что вы такое говорите? Ведь миссис Марбург не велела вам ничего разглашать.
— У меня предстоит разговор и с миссис Марбург. Это дело оказалось не по плечу мне одному.
Сэнди вдруг стремительно бросилась к выходу. Прежде чем она достигла двери, Лэнгстон остановил ее, крепко обхватив одной рукой за талию. Она ткнула ему в запястье сигаретой, Он развертел ее, толкнул на кровать и подошел, тяжело дыша, глядя на нее сверху вниз. До меня донесся запах опаленных волос.
Из соседнего номера заколотили в стену:
— Кончайте шуметь, гады!
Себастьян с болезненным интересом вглядывался в свою дочь.
Она вдруг выросла, стала взрослой девушкой, превратившись в источник неприятностей. Должно быть, все это время он постоянно спрашивал себя, до каких же размеров может разрастись случившееся с нею.
— Думаю, нам лучше уехать отсюда, — предложил я. — Не хотите позвонить жене?
— Да, наверное, надо позвонить.
Сняв трубку и несколько раз нажав на рычаг, он дозвонился-таки до коммутатора мотеля, очевидно, разбудив телефонистку. На другом конце провода жена сняла трубку сразу же.
— У меня прекрасная новость, — сказал он дрожащим голосом. — Сэнди стоит сейчас рядом со мною. Везу ее домой. — От этих слов глаза у него затуманились. — Да, чувствует себя хорошо. Приедем через часа
