— Лео… мертв?
— Скорей всего.
Она глянула на дочь, я тоже повернулся. Сьюзан внимательно смотрела на нас, уже не как актриса со сцены, а как зритель. Мы говорили очень тихо и слышать нас она не могла, но, казалось, она знала, о чем мы говорим. — Сьюзан помнит, кто стрелял в него? — спросила ее мать.
— Нет, а вы?
— Я вообще не видела, кто это был. Мы с Леоном занимались любовью в постели, я была пьяна…
— И вы не слышали выстрела?
— Должно быть слышала. Но, понимаете, я не поверила собственным ушам… Я поняла, что он ранен только тогда, когда почувствовала кровь на его губах…
Она облизнула губы кончиком языка.
— Господи! Что вы из меня вытаскиваете! Я думала, что навсегда вычеркнула из памяти ту ночь! Это была самая страшная ночь в моей жизни! А должна была стать самой прекрасной… Мы втроем должны были уехать на Гавайи и начать новую жизнь. В тот день Лео купил билеты…
— Отцом Сьюзан был Лео?
— Скорей всего. Я всегда так считала. Потому и вернулась к нему, когда Лестер выгнал меня. Он был моим первым мужчиной…
— Не Элберт Свитнер и не Фриц Сноу?
Она закрутила головой.
— Когда мы отправились в Лос-Анджелес, я была уже беременна. Я потому и придумала все это путешествие…
— А вину свалили на них…
— Лео было, что терять. А что теряли они?
— Всю жизнь.
Она посмотрела на свои ладони, словно проверяя, нет ли на них грязи или шрамов. Ее глаза затуманились печалью. Она вдруг опустила голову и укрыла в ладонях лицо. Словно сбросив чары, Сьюзи вышла из ниши и направилась к нам. Ее лицо странно блестело, словно отражая свет.
— Вы довели мамочку до слез, мистер…
— Ей станет легче от этого, — ответил я, — она такой же человек, как и все мы.
Девушка посмотрела на мать удивленно.
Глава 30
Оставив их одних, я вышел в холл, где Ронни все еще сидел на коленях у Маккея. Измученный усталостью, он свешивался с его руки.
— Он дозрел для постели, — сообщил Вилли. — А меня в Сан-Франциско ждет молодая жена…
— Еще пару минут, Вилли. Где Эллен Стром?
— Здесь, с сыном, — он кивнул на закрытую дверь кабинетика под лестницей. — Этот парень — порядочная бестия, я потому и сижу тут.
— Он что-то учудил?
— Хотел поколотить Харольда одной рукой, а он — профессиональный футболист[11].
— А где Харольд?
— На улице, следит за домом на тот случай, если еще кто-то появится, — он аккуратно ткнул малыша в бок пальцем, изобразив притворно строгую мину. — Эй, не пора ли нам баиньки?
Я постучал в дверь под лестницей. Отозвался голос Эллен. Она сидела в вертящемся кресле, а ее сын — на полу, прислонившись спиной к сейфу, словно к теплой печке. Лицо его было таким бледным и исхудавшим, что рыжие волосы и бородка производили впечатление приклеенных. Губы подергивались от нервного тика, словно он грыз что-то (или что-то грызло его).
— Мистер Арчер, — представила меня Эллен.
Желая облегчить ему жизнь, я спросил, как его рука. В ответ он плюнул мне под ноги.
— Сломана, — ответила Эллен. — Ему наложили гипс в клинике в Хайт-Эшбар. Утром велели прийти на…
Парень прервал ее резким движением здоровой руки.
— Не говори ему ничего! Это из-за него я разбил «Ариадну»!
— Ну да, во всем виноват я. Я еще и руку тебе сломал, когда стукнулся головой по твоему револьверу…
— Жаль, что я не застрелил вас!
Вилли был прав, это была порядочная бестия. Я не знал только, обычная это для него реакция или вызванная эмоциональными и физическими испытаниями.
— Вы понимаете, что у него будут неприятности? — спросил я у Эллен.
— Это значит, что вы должны арестовать его?
— Такими делами я не занимаюсь. Я вообще не вправе решать, что с ним делать. Я ему не отец.
— Но вы на него работаете! — откликнулся Джерри. — И не воображайте, что вам удастся вернуть меня в это кодло!
Я поглядел на него сверху вниз.
— Это «кодло» без тебя обойдется. Если ты воображаешь, что все только тебя и ждут, то глубоко ошибаешься.
Этим я заткнул ему рот, но остался собой недоволен. Я чувствовал, что поступил нечестно. Перед глазами у меня стоял Роджер Армистид, глядящий в море с причала.
— Джерри не вернется к отцу, — сказала Эллен. — Я думаю, не может ли он остаться у меня; хотя бы на время. Я могла бы присмотреть за ним…
— Вы с ним поладите?
— Во всяком случае, предоставлю ему крышу над головой. Не впервые представляю убежище нуждающимся в нем…
Она смотрела мне в глаза прямо и в ее взгляде читалась добрая воля без любования собой.
— Я не знаю, что по этому поводу скажет закон…
— Как выглядит его дело с точки зрения закона?
— Это зависит от того, имел ли он уже дело с полицией.
Мы оба посмотрели на Джерри. Он сидел абсолютно неподвижно, не считая дергающихся губ. Похож он был на внезапно постаревшего мальчика.
— Ты уже был когда-нибудь арестован? — спросил я его.
— Нет. Дождаться не могу!
— Ничего смешного в этом нет. Если власти решат придерживаться буквы закона, тебе грозят серьезные неприятности. Самовольное плаванье на яхте может быть признано кражей. А вся ситуация с Ронни — похищением или нарушением прав несовершеннолетнего.
Джерри смотрел на меня пораженно.
— Да вы что?! Мы же ничего ему не сделали! Мы хотели спасти его!
— И чуть не утопили?
Он подтянул ноги и неловко поднялся с гримасой боли на лице.
— Не надо мне напоминать! Я знаю, что разбил яхту. Но я ее не крал. Мистер Армистид поручил мне ее, можете спросить у него!
— Лучше поговори с ним сам. Но не сейчас, — я повернулся к его матери, — уложите его спать, мисс.
Он не возразил. Мать обняла его за плечи и вывела из комнатки. Выражение ее лица говорило о том, что она примирилась с ситуацией. Возможно, она поняла, что слишком долго жила без тревог реального
