А уходить на запад.Нашей беды большойКто подсчитает убытки?О если б забыться праздной душойВ твоей кочевой кибитке!
Лагерь UNRRA
1947
* * *В тот тёмный год отца из дома увели.Под рёв ветров заупокойных,Казалось, треть страны в тот год ушло с землиВ сопровождении конвойных.Год пыток, год смертей, год сталинских расправ,Процессов, массовых расстрелов,Вожди беснуются, стране хребет сломав,И бед на сотни лет наделав!Год ссылок и разлук, арестов и тревог,Год всероссийского погрома!Я вспоминаю блеск начальственных сапогИ грозный окрик управдома.Он всюду, как шакал, вынюхивал беду,И, будучи дельцом прожжённым,Кому-то сразу он, как водится, за мздуСбыл нашу комнату с балконом.А я, заткнув в полу крысиную дыру,Мой стул, мой стол, одежду, койкуЛегко перетащил в пустую конуру,Где видишь из окна помойку.Однажды вечером я в свой чулан иду(Я где-то ночевал у друга).Сосед мой, торопясь, кивнул мне на ходу,Глаза скосивши от испуга.А позже я узнал, что в эту ночь за мнойКакие-то явились трое.Ещё наслушаюсь я брани площаднойОсатанелого конвоя.А в институте всё я рассказал друзьям,Я навсегда прощался с ними,Я думал, что меня сошлют в Сибирь, а тамСгноят в каком-нибудь Нарыме.И вечером, один, сидел я в тишине.Окна темнела крестовина.Ждал, что придут за мной, но с шумом вдруг ко мнеВвалились Жорж, Борис и Нина.У каждого из них какой-то тюк в руке.— Бери-ка тёплые вещицы!— Достали кое-что! Не дело налегкеТебе по холоду тащиться!Но брать мне не пришлось тех сказочных даров.Причиной опасений ложныхБыла, как раз в ту ночь, проверка паспортовУ элементов ненадёжных.Страна, где прошлого тепла ещё зола,Страна, где волны страха катят,Там хватит, может быть, на сто столетий зла,Но и добра на сто столетий хватит.ТОВАРНАЯ СТАНЦИЯ…В поле на рассвете –Женщины и дети.А вагоны на перроне —Это мир потустороннийИ в окне вагона —Голова — икона.