А раз её видел я в зимнем пальто…Пусть всё это так, но всё это не то,Я знаю, какие-то это кускиМоей ненасытной последней тоски.Я мог рассказать бы намного вернейОб Анне Карениной, а не о ней.Я знаю, что несколько раз для неёНа сцене лицо загоралось моё,Я знаю, меня не забудет онаСидящим с бокалом вина у окна,Но всё это тоже какой-то кусок, —Рука на весу, поседелый висок,И временем всё, как водой, залито,И знает она, что всё это не то,Что нам не составить во веки вековКартины единой из разных кусков.* * *Они горят оранжево, багрово.Их ветер только что с ветвей сорвал.Меня ты, осень, обступаешь снова,Как пушкинского рыцаря скупогоБлистающий монетами подвал.Мне это тоже не досталось даром!Пусть не ценою слёз или невзгод,За эту осень с раскалённо-ярым,Кидающимся под ноги пожаром,Сполна уплачен жизни целый год.Но незачем жалеть о том, что тратим,О том, что каждый миг мы отдаёмСадам, дроздам, друзьям, стихам, объятьям.Что временем за красоту мы платим,Пока нам вечность не построит дом.ИЗ СТАРОЙ ТЕТРАДИТы послушай рёбер гуд, рёбер гуд —Это сердце — Робин Гуд, Робин Гуд!И стучит оно, стучит оно в ладС романтическим размером баллад.Нахлобучивши шапчонку с пером,С луком, стрелами, ножом, топором —За кустами ты залёг, говорят,И шерифа разгромил ты отряд.И с ватагаю весёлых стрелковТы от виселицы спас бедняков!Лук подняв и тетиву натянув,Скольким стрелам окровавил ты клюв?Ты смотри не повстречайся ни с кемПо дороге в Ноттингем, Ноттингем,А не то, тебя петлёй одарив,Посмеётся над тобою шериф!А вокруг тебя — и дуб и орех,Солнце ломится сквозь сотни прорех,Веселится твой разбойничий стан,А на вертеле коптится кабан.
