С шумом выдохнув, агент, который сперва заявил, что его зовут Бонд, а потом стал отрицать это, присоединился к тому, кто допрашивал Павла раньше.
– Как Вы думаете?
Павел потихоньку стал придвигаться к столу, на котором лежал фазер. Тот, кто допрашивал его первым, угрожающе взглянул на него. Павел сделал вид, что даже не думал двигаться.
– Я думаю, он русский.
– Русский-то он русский, но по-моему, он… умственно отсталый.
– Нам следует сообщить в Вашингтон.
– В Вашингтон? – переспросил агент – Не думаю, что есть необходимость сообщать в Вашингтон. Я не знаю, как этот парень сумел пробраться на ваше судно…
– На корабль. «Энтерпрайз» – это корабль. И с охраной на нём всё в порядке.
– …но он такой же шпион, как…
Дискуссия отвлекла охранников, и бдительность их ослабла. Заметив это, Павел молниеносно схватил фазер.
– Не двигаться! – закричал он.
Ошеломлённые, они обернулись. Затем Бонд шагнул к нему.
– Спокойно, – сказал он. – Не делайте глупостей, отдайте мне этот лучевой пистолет.
– Предупреждаю, – сказал Павел. – Если вы все сейчас же не ляжете на пол, мне придётся вас парализовать.
– Валяйте, – устало сказал агент. – Парализуйте меня.
– Мне очень жаль, но… – И он нажал пуск.
Фазер издал слабое урчание и затих.
– Наверно, радиация… – пробормотал Павел.
И прежде, чем они успели выхватить своё примитивное оружие, он схватил коммуникатор и удостоверение, метнулся к двери, распахнул её и кинулся бежать.
– Объявите тревогу! – закричал агент ФБР. – Но только не стреляйте в этого ненормального.
Павел мчался со всех ног. За ним гнался патруль. Шаги и голоса преследователей звучали всё ближе. Он рывком распахнул люк и захлопнул его за собой. Следующий люк открывался в темноту внизу; трап вёл вверх. Он вскарабкался вверх по трапу. Если он сумеет избегать их достаточно долго, чтобы связаться с мистером Скоттом, если ему удастся выиграть несколько секунд и постоять неподвижно, чтобы луч транспортатора смог поймать его…
Сзади и снизу донёсся тяжёлый топот. Он снова бросился бежать и выскочил на ангарную палубу. Его глазам открылись ряды самолётов. Но даже если бы ему удалось украсть один из них, он совершенно не умел водить столь устаревшие летательные аппараты.
За рядами самолётов поблёскивал в лунном свете прямоугольник воды. Павел кинулся туда, пригибаясь под крыльями, огибая шасси.
Он сбежал вниз по следующему трапу. Топот звучал сзади; топот доносился спереди. Павел резко остановился. Второй патруль мчался к нему с берега. Он был в ловушке.
Между доком и кораблём тянулась тёмная полоса воды. Если удастся нырнуть и проплыть под пирсом…
Схватившись за поручень, он начал было перегибаться, потом, увидев, что находится внизу, попытался остановиться. Но нога его зацепилась за что-то. Он споткнулся, и его швырнуло на поручень. Пытаясь за что-нибудь ухватиться, Павел раскинул руки. Фазер и коммуникатор вылетели у него из рук и, описав дугу, с плеском упали в воду. Ветер подхватил удостоверение и унёс его прочь. Пальцы скользнули по натянутой проволоке. Павел пронзительно закричал.
Он полетел вниз.
Расталкивая солдат, агент ФБР пробрался вперёд. Солдаты стояли и смотрели вниз, не в силах двинуться с места.
– Чёрт подери! Вызовите «скорую»!
Сумасшедший русский лежал, раскинув руки, на палубе катера, стоящего на якоре рядом с авианосцем. Вокруг его головы растекалась лужа крови.
Он не двигался.
Перепуганная, взбешенная сознанием собственного бессилия, Ухура нависала на Скоттом, лихорадочно колдовавшим на панелью транспортатора.
– Его коммуникатор молчит, – сказал Скотт. – Я не могу найти его.
– Ты должен его найти.
– Думаешь, я этого не знаю?
Проходили минуты, а Скотту всё не удавалось засечь Павла.
– Я иду на мостик, – сказала Ухура. – Попытаюсь…
В транспортаторную стремительно вошёл адмирал Кирк.
– Почему задержка? – спросил он отрывисто, тем нетерпеливым тоном, каким говорил лишь в минуты величайшего напряжения.
– Я… потерял коммандера Чехова, – сказал Скотт.
– Вы
– Отправьте меня назад! – сказал Ухура. – Я найду его и…
– Ни в коем случае! – сказал адмирал Кирк.
– Но, сэр…
– Об этом не может быть и речи. Если его схватили, Вы попадётесь в ту же ловушку. Если же с ним всё в порядке, он свяжется с нами или сумет сам вернуться на корабль.
– Но я отвечаю за…
– Мы все отвечаем, Ухура! Но он голосовал за то, чтобы рискнуть, наравне с нами. Вы нужны здесь, коммандер. – Он осмотрел фотонный накопитель. – Вы успели?
– Да, сэр, – сказал Скотт, не отрываясь от контрольной панели.
– Тогда за дело! Ухура, Скотти, я понимаю вашу тревогу за Чехова. Но мне нужно, чтобы у этого корабля была полная мощность, и быстро! – Он положил руку на плечо Скотту. – Скотти, я останусь здесь и постараюсь найти Павла. Иди.
– Да, сэр. – Скотт взял накопитель и с поникшими плечами вышел из транспортаторной.
– Ухура, – сказал адмирал, – Вы слушайте официальные каналы. Если его схватили, может, мы сможем найти его таким образом. Но, ручаюсь, через час он вернётся и будет барабанить в дверь.
– Надеюсь, сэр. – И Ухура заторопилась на мостик.
Она настроила компьютер на прослушивание какофонии радиотрансляций этого мира. Уловив ключевые слова, компьютер даст сигнал. Сама же Ухура стала слушать разные волны, по нескольку секунд каждую. Как ей сейчас не хватало привычного компьютера «Энтерпрайза». Его она могла настроить на сообщение обо всём необычном; ему она могла объяснить, что считать необычным. Но компьютер «Баунти» считал всё, относящееся к Объединённой Федерации Планет, необычным. А то, что они перенеслись на несколько столетий в прошлое, ещё усложняло задачу.
А время шло.
– Есть что-нибудь?
Ухура вздрогнула. Кирк стоял рядом с ней.
– Ничего, – ответила она. – Я не должна была оставлять его.
– Ухура, Вы сделали то, что должны были сделать. Вы доставили сюда накопитель. Мало хорошего было бы, если бы вы пропали оба. – Он попытался улыбнуться. – Продолжайте поиски. Вы обязательно найдёте его.
