Теперь ложь звучала, как правда. Он сам почти в это верил.
Найрия сжала его пальцы. Всё это время Тор держал её руку в своей.
— Может, оно и к лучшему, — проговорила королева и быстро вышла.
Время тянулось очень медленно. За стенами камеры жизнь шла своим чередом. Тор покинул столицу десять месяцев назад, но за это время тут ничего не изменилось. Смена караула, мышиная беготня пажей во дворе, пунцовые распаренные кухарки, которые ненадолго оставляют свои огромные печи, чтобы глотнуть воды у колодца… Один раз он видел Гота: исполненный важности, надменный, Инквизитор широким шагом пересекал двор. Потом искоса бросил взгляд в сторону башни и встретился глазами с пленником. Взгляд Тора стал ледяным; Инквизитор фыркнул и отвернулся.
И наконец в голове у Тора раздался голос, который он ожидал услышать с тех с пор, как вернулся во дворец. Достаточно было первого прикосновения незримой нити, чтобы молодой лекарь понял: Меркуд.
Старик не тратил время на сердечные приветствия и прочие околичности.
«Мне запрещено с тобой встречаться».
«Ну, разговаривать нам никто ие запретит».
Последовала пауза.
«Соррель осталась в лесу, — сказал Тор. — С тех пор, как там появились инквизиторы, я о ней ничего не знаю».
Стараясь говорить ровно и спокойно, он рассказал обо всём, что произошло за последнее время. Меркуд страдал, но именно этого Тор и добивался. Посмотрим, старик, будешь ли ты теперь увиливать. И сможешь ли сказать, что никогда не слышал о Соррели.
«Я ничего не понимаю, — печально произнёс старик. — Я уже семь дней не могу с ней связаться».
Тор посчитал. Да, прошло как раз семь дней.
«Что сказала Найрия?»
Значит, Меркуд отнюдь не пребывает в неведении. Правда, ни во что не вмешивается — против обыкновения. Но…
«Она обещала замолвить за Элиссу слово перед королём. Ты конечно, знал ещё до моего отъезда, что Элисса находится в Карембоше»
Это было утверждение, а не вопрос.
«Знал. И надеялся, что вы снова встретитесь», — по тону старого лекаря было невозможно понять, что он чувствует.
«Я знаю про Орлака, Меркуд, — отрезал Тор. — Я подружился с пятью из десяти Паладинов. А теперь расскажи мне про Триединство».
«Кто тебе рассказал?!»
О да! Кажется, старик не на шутку разволновался.
«Неважно. Время — наш враг. Начинай».
Меркуд оказался не готов к такому повороту. Его планы рушились. Соррель больше не откликается. Тор заключён под стражу. Из Паладинов только Темезиус и Фгатис удерживают Орлака. Ещё немного — и он вырвется на свободу… а тайна Триединства все ещё не разгадана. Ничего не остаётся, как рассказать Тору всё, что ему известно.
Он начал с начала — с самого начала, с того, что произошло много сотен лет назад. Тор сидел молча, обхватив голову руками, и слушал. О младенце, проданном молодому человеку, Чувствующему, который недавно потерял новорождённого сына и тяжело переживал эту потерю.
Глава 26
Расплата
В зал суда Тора вели шесть воинов из королевской стражи. Рядом шёл Херек.
— Не вздумай только таращиться на Гота, — сквозь зубы процедил капитан. — Он и это сумеет обратить против тебя.
Инквизитора стражники очень не любили.
Двери тронного зала распахнулись. За время жизни во Дворце Тор не раз и не два заходил в это просторное помещение, но сейчас его внезапно охватил страх. Нет, так негоже. Ему предстоит предстать перед королём и многое ему объяснить. Расправив плечи, молодой лекарь вошёл в зал. Пусть он просто храбрится. Пусть для воинов, которые ведут его, это очевидно. Он знал, что красноречие не изменит ему.
Однако, увидев бледные, мрачные лица, Тор впервые испугался за свою жизнь. Неужели Лисс хочет его смерти? На миг эта мысль захватила Тора. Нет, конечно, нет! Она связывает с ним большие надежды, грандиозные замыслы. Юноша огляделся. Он знал каждого, кто здесь находился, но люди то и дело отводили глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом. Неважно. Он искал Элиссу.
Она сидела у окна, очень прямо. Её лицо — немыслимо прекрасное, с одной стороны освещённое солнцем, с другой густо затенённое, — было неподвижно и ничего не выражало. У Тора забилось сердце. Вот бы заключить её в объятья, сказать ей, как он её любит, как ему жаль, что все так случилось… Почти не задумываясь, он мысленно окликнул её. Конечно, ответа не последовало. Архалит снова сиял у неё на лбу. Однако Элисса подняла глаза, и Тор понял: она что-то почувствовала. Такое выражение бывает у человека, которого легонько толкнули, чтобы привлечь внимание.
Да, в сонном взоре Элиссы что-то изменилось: она заметила Тора. Но не стоило обольщаться. Это не был прежний взгляд, полный любви — теперь в нём было лишь отчаяние. Конечно: она тоже чувствует, что в этом зале нет места надежде.
Кто-то тронул Тора за локоть: это Херек приглашал его встать перед троном. Король и королева ещё не пришли, но собравшиеся понемногу смолкали. Тор заметил пурпурную ленту. Гот. А рядом с ним его прихвостень Рус, тоже редкостный мерзавец. Следующим, кого заметил Тор, был Меркуд: Облегчающий Страдания сидел в самом тёмном углу, глядя куда-то в сторону. Однако юноша почти тут же ощутил, как между ними протягивается ниточка мысленной связи.
«Боишься?»
«Не боялся, пока не увидел её», — ответил Тор.
Старик нахмурился.
«Когда этот балаган закончится, нам нужно поговорить. Что бы ни случилось, никому не рассказывай о том, что я тебе скажу».
«Опять плетёшь заговор, Меркуд?»
Тор сам себе удивился. Оказывается, он ещё способен шутить! Однако на душе у него скреблись кошки. В самом деле, скорее бы закончился этот балаган.
«Прошлой ночью мне приснился странный сон, Тор, — Меркуд сделал вид, что не слышал. — Мне явилась женщина».
«Её зовут Лисс».
«Правда? — старик пожал плечами. — Не знаю. Она говорила со мной, но я её не видел. Ты знаешь, что такое Обмен душами, Тор?
«А такое возможно?»
«Именно поэтому нам надо поговорить».
Однако поговорить им не удалось. Запели трубы, и все, кто находился в зале, встали. Из небольшой двери позади возвышения, на котором стояли троны, появились король и королева.
Найрия поймала взгляд Тора. «Держись», — молили её глаза.
Лорис сел и выпрямился. Было заметно, как неудобно ему на этом огромном дедовском троне. Знать и придворные тоже заняли свои кресла. Когда стихли покашливания, шорох одежд и другие звуки, с которыми люди рассаживаются по местам, и зал погрузился в тишину, король повернулся и кивнул Готу.
Мечта Инквизитора сбывалась. До сих пор он произносил свои речи лишь перед крестьянами, в лучшем случае — перед купцами, виноделами, владельцами магазинов, гостиниц, хозяйками борделей. Но сегодня всё будет по-другому. Ему будут внимать люди иной породы — этого он желал давно и страстно. О да, он сполна отблагодарит Гинта за доставленное удовольствие.
Гот долго готовился к этому спектаклю. Но разве можно было так решить, видя, как взгляд Инквизитора блуждает по украшенному росписью и позолотой потолку? Нет, этот человек ещё не знает, с чего начать, и подбирает слова. Ведь ему предстоит такая неприятная работа, он так сожалеет! Но Гот обещал себе
