Обвинитель нахмурился; мистер Тревильян сидел с таким видом, словно происходящее недоступно его пониманию.
Обвинитель приступил к перекрестному допросу.
— Когда состоялся разговор с миссис Джойс и мистером Дейнджерфилдом, мистер Джонс? Будьте предельно точны.
— Чего?
— Выражайтесь яснее.
— А, понял. В тот же день, когда я зашел проведать Уилли... то есть подсудимого Инселла. Услышав от него о том, что случилось, я решил расспросить соседей. Миссис Джойс, которая вовсе не миссис, сказала, что ничего не видела и не слышала. Мистер Дейнджерфилд показал мне щель, но когда я заглянул в нее, то ничего не разглядел.
Вновь вызвали миссис Джойс, и она заявила, что не отказывается от своих показаний, но она не из тех, кто не прочь посплетничать!
Мистер Дейнджерфилд повторил: он ничего не слышал, только кое-что видел.
— Вызовите мистера Джеймса Хайда! — громко предложил обвинитель. Адвокат Ричарда вздрогнул и растерянно огляделся. — Нет, не вас, мой ученый коллега. Мистер Джеймс Хайд — слуга матери мистера Тревильяна.
Тезка адвоката был невысоким рыжеватым мужчиной лет сорока; он держался скромно, но с едва заметным упрямством, свойственным старшим слугам. Он сообщил, что мистер Дейнджерфилд зашел к нему первого октября и известил о следующем: Роберт Джонс за пять гиней готов доказать, что Морган с женой сговорились ограбить мистера Тревильяна.
В толпе присяжных послышался ропот, сэр Джеймс Эйр строго выпрямился.
— Это был сговор, мистер Хайд?
— Да, сэр, сговор.
— В нем участвовал и мистер Инселл?
— О нем мистер Дейнджерфилд не упоминал. Он назвал только мистера и миссис Морган.
Вновь вызванный мистер Дейнджерфилд признался, что заходил в дом мистера Мориса Тревильяна проведать своего друга мистера Джеймса Хайда и рассказал ему о предложении Роберта Джонса.
При повторном допросе мистер Роберт Джонс подтвердил показания других свидетелей. Он знал, что мистер Дейн-джерфилд дружит со слугой Тревильянов, а поскольку он нуждался в деньгах, то...
— А как насчет сговора между Морганом и его женой с целью ограбления мистера Тревильяна? Он существовал? — допытывался обвинитель.
— Само собой, — бодро согласился Роберт Джонс. — Но клянусь вам, Уилли тут ни при чем.
— Если вы солгали, вас привлекут к суду, мистер Джонс.
— Это чистая правда, сэр!
— Откуда вы узнали про сговор?
— От миссис Морган.
Присяжные и судьи вновь заволновались.
— Когда?
— Да вскоре после полудня в тот же день, когда все случилось, — тогда я впервые зашел проведать Уилли. Однако я его не встретил, а столкнулся с миссис Морган. Она сказала, что ждет мистера Тревильяна, но что он должен прийти позднее, после того как Морган уедет в Бат. Она просто сияла от радости, рассказывая, как Морган застанет у нее мистера Тревильяна и устроит скандал — из тех, что устраивают мужья, обнаружив, что у них выросли рога. По ее словам, они с мужем решили вытянуть из этого болвана не меньше пятисот фунтов — ведь он сущий простофиля.
Сэр Джеймс Эйр перевел взгляд на скамью подсудимых.
— Морган, что вы скажете о вашем сговоре с женой?
— Никакого сговора не было, ваша честь. Я невиновен, — решительно ответил Ричард. — Сговора не было.
Углы губ судьи опустились.
— Кстати, а где миссис Морган? — осведомился он, обращаясь ко всем присутствующим в зале. — Судя по всему, ей место на скамье подсудимых, рядом с мужем. — Он метнул в Ричарда свирепый взгляд. — Где ваша жена, Морган?
— Не знаю, ваша честь. С того дня я ни разу ее не видел, — невозмутимо ответил Ричард.
Обвинитель постарался извлечь всю пользу из сговора и как можно реже упоминать об отсутствии сообщницы, миссис Морган. А когда сэр Джеймс Эйр обратился к присяжным, он тоже повел речь о сговоре.
Двенадцать законопослушных и порядочных присяжных переглянулись с невыразимым облегчением: еще несколько минут — и они смогут разойтись по домам. День выдался долгим и трудным. Почетные граждане Глостера и не слышали о том, что для рассмотрения каждого дела полагается выбирать новый суд присяжных. Ни о каком совещании в другой комнате не могло быть и речи. Ричарда Моргана признали невиновным в краже часов, но обвинили в крупном вымогательстве. С Уильяма Инселла были сняты все обвинения.
Сэр Джеймс Эйр перевел взгляд на скамью подсудимых, где Уилли в слезах рухнул на колени, а остриженный почти наголо Ричард Морган — каков деревенщина! — застыл, глядя куда-то вдаль.
— Ричард Морган, вы приговорены к семи годам каторги в Африке. Уильям Инселл, вы свободны. — И он ударил в гонг, чтобы разбудить сэра Джорджа Нэриса. — Завтра утром заседание суда начнется в десять утра. Боже, храни короля!
— Боже, храни короля! — эхом повторили присутствующие.
Стражник подтолкнул заключенных к двери. Ричард покинул зал суда, не удостоив мистера Джона Тревильяна Сили Тревильяна ни единым взглядом. Он был вычеркнут из жизни Ричарда, как и многое другое. Ричард попросту забыл о существовании Сили.
На полпути к глостерской тюрьме Ричарда вдруг охватила радость: только сейчас он понял, что вскоре отделается от плаксы Уилли.
Солнце уже касалось горизонта на западе, когда Рйчарда и плачущего Уилли — на этот раз он рыдал от счастья — ввели в ворота замка под присмотром двух стражников. Здесь Ричарда задержали, а Уилли увели дальше. Значит, вот в чем разница между человеком, ждущим суда, и преступником, которому вынесен приговор? Стражник указал на дом начальника тюрьмы, и Ричард двинулся к нему, как всегда, демонстрируя покорность в присутствии представителей власти. За три месяца он успел изучить всех тюремщиков — добрых, злых и равнодушных, хотя избегал заводить с ними близкое знакомство и никого не звал по имени.
Его втолкнули в уютную комнату, обставленную, как подобало гостиной. В ней уже ждали трое: адвокат мистер Джеймс Хайд и оба кузена Джеймса. Последние утирали слезы, мистер Хайд казался удрученным. «В сущности, — подумал Ричард, когда стражник вышел и прикрыл дверь, — им пришлось гораздо хуже, чем мне. Меня случившееся не удивило, я предчувствовал именно такой исход. Правосудие слепо, но не в том романтическом смысле, как уверяли нас в Колстонской школе. Оно не видит живых людей и их мотивы, а его блюстители верят только тому, что очевидно, и упускают из виду тонкости. В основе показаний всех свидетелей лежали сплетни, Сили просто связал обрывки сплетен воедино и предложил свидетелям щедрую мзду. Роберту Джонсу он заплатил, как и всем остальным, но эти взятки имели вид подарков тем, кто знал его, его родных и слуг. О, свидетели во всем разобрались! Но под присягой они были вправе отрицать подкуп. Джонсу же пришлось сознаться в том, что его подкупили. А может, Аннемари и вправду рассказала Джонсу про наш «сговор». Значит, она душой и телом принадлежала Сили, была его сообщницей с самого начала. Если это правда, тогда она подстерегла меня, а все остальное — наглая ложь. Меня обвинили на основании показаний свидетельницы, которая даже не появилась на суде, — Аннемари Латур. А судья ограничился лишь тем, что спросил меня, где она теперь».
Пока он размышлял, кузены Джеймсы вытерли глаза и взяли себя в руки. Мистер Джеймс Хайд воспользовался случаем, чтобы получше разглядеть своего подзащитного Ричарда Моргана. Незаурядный человек, рослый и крепкий, жаль, что он не носит парик, в нем Ричард был бы неотразим. По сути дела, сегодня судьи выясняли, кто он такой — порядочный человек, оскорбленный изменой, или мошенник,
