формулирует мои законы! Даже аристократы, которые вертят Сенатом, — и те не могут толковать их по- своему! — Он помолчал, он вздохнул, он беспомощно воздел руки. — А когда мы умрем, квириты, — кто останется, чтобы заботиться о вас? Кто продолжит нашу справедливую борьбу? Кто будет бороться с привилегированными классами, чтобы наполнить ваши желудки? Никто!
Теперь рычание перерастало в рев. Толпа была готова к насилию. Сатурнин мог делать с ней все, что хотел.
— Квириты, вам решать! Вы намерены стоять в стороне, когда нас поведут на казнь? Или же вы отправитесь домой, вооружитесь сами, призовете ваших соседей — и приведете сюда толпы?
Они задвигались, но Сатурнин остановил их своим пронзительным голосом:
— Возвращайтесь сюда, и пусть вас будут тысячи тысяч! Возвращайтесь ко мне и позвольте мне руководить вами! Прежде чем наступит ночь, Рим будет принадлежать вам, потому что он будет принадлежать мне! И тогда мы посмотрим, кто наполнит желудки! Мы откроем казну и купим зерно! Приведите ко мне весь город! Я буду ждать здесь, в сердце Рима, и мы покажем Сенату, кто действительно правит нашим городом и нашей империей!
Как огромная масса маленьких шариков разлетается из корзины во все стороны от удара молота, так рассеялась толпа, крича что-то бессвязное. Сатурнин повернулся на пятках и посмотрел на своих сторонников.
— О, чудесно! — воскликнул Сауфей. Он просто рвался в бой.
— Мы победим, Луций Апулей, мы победим! — крикнул Лабиен.
Окруженный людьми, в эйфории хлопающими его по спине, Сатурнин стоял в царственной позе и размышлял о величии своего будущего.
И вдруг Луций Эквиций заплакал.
— Но что ты собираешься делать? — сквозь слезы спросил он, вытирая лицо краем тоги.
— Делать? Как ты думаешь, слабоумный, о чем я здесь говорил? Конечно, я собираюсь взять власть в Риме!
— Вот с этими?
— А кто устоит перед ними? И они приведут еще людей. Подожди, Луций Эквиций. Никто не устоит перед нами!
— Но на Марсовом поле целая армия — два морских легиона! — всхлипнул Луций Эквиций, дрожа.
— Ни одна римская армия не появлялась в пределах Рима, разве что только для триумфа. Ни один человек, который прикажет римской армии войти в Рим, не останется после этого в живых, — сказал Сатурнин, презрительно глядя на бедного недотепу. Как только он возьмет власть, Эквицию придется уйти. И неважно, похож он на Тиберия Гракха или нет.
— Гай Марий сделает это, — прорыдал Эквиций.
— Гай Марий, дурак ты эдакий, будет на нашей стороне, — усмехнулся Сатурнин.
— Мне это не нравится, Луций Апулей!
— И не нужно, чтобы тебе это нравилось. Если ты со мной, перестань вопить. Если ты против меня, то я заставлю тебя заткнуться! — И Сатурнин провел пальцем по горлу.
Одним из первых, кто ответил на призыв о помощи от друзей Гая Меммия, был Гай Марий. Он прибыл на место несчастья почти сразу после того, как Главция и его подручные удрали на Квиринал. Марий застал сотню одетых в тоги членов центурий, толпившихся вокруг того, что осталось от Гая Меммия. Они расступились, чтобы дать дорогу старшему консулу. Сулла стоял рядом. Марий увидел размозженную голову, окровавленную палку с прилипшими волосами, кожей и осколками черепа.
— Кто это сделал? — спросил Сулла.
Человек десять хором ответили:
— Гай Сервилий Главция.
Сулла выдохнул через нос.
— Сам?
Все закивали.
— Кто-нибудь знает, куда он отсюда пошел?
На этот раз ответы были разные, но Сулла наконец установил, что Главция и его банда побежали на Квиринал. Поскольку Гай Клавдий был среди них, показалось вполне вероятным, что они направлялись к его дому.
Марий не двинулся, не поднял головы, он просто молча смотрел на останки Гая Меммия. Сулла тихонько дотронулся до его руки. Марий шевельнулся, вытер слезы складкой тоги — не хотел выдавать неуклюжесть левой руки, разыскивая носовой платок.
— В бою это естественно. На Марсовом поле это — мерзость! — крикнул он громко, повернувшись к окружившим его людям.
Подходили другие старшие сенаторы, среди них — Марк Эмилий Скавр. Он увидел залитое слезами лицо Мария, потом опустил взгляд на землю, и дыхание у него перехватило.
— Меммий! Гай Меммий! — воскликнул он, словно не веря.
— Да, Гай Меммий, — подтвердил Сулла. — Убит Главцией лично, при свидетелях.
Марий опять заплакал, уже не пытаясь скрыть это.
— Принцепс Сената, — обратился он к Скавру, — я созываю Сенат в храме Беллоны. Немедленно. Ты согласен?
— Согласен.
Ликторы догнали наконец старшего консула, который намного опередил их. Несмотря на свой недуг, Марий двигался быстро.
— Луций Корнелий, возьми моих ликторов, найди глашатаев, отмени презентацию кандидатов. Отправь жреца Марса в храм Венеры Либитины, чтобы он принес нам священные топоры фасций в храм Беллоны, и созови Сенат, — распорядился Марий. — Я пойду вперед с Марком Эмилием.
— Ужасный был этот год, — сказал Скавр. — Я не помню такого кошмарного года с тех пор, как убили Гая Гракха.
Слезы Мария высохли.
— Думаю, тогда было хуже, — произнес он.
— Будем надеяться, по крайней мере, что ничего худшего, чем смерть Меммия, не случится.
Но надеждам Скавра не суждено было сбыться, хотя поначалу это казалось возможным. Сенат заседал в храме Беллоны, обсуждая убийство Меммия. Свидетелей нашлось достаточно, поэтому вина Главции была очевидна.
— Однако, — твердо сказал Марий, — Гая Сервилия за его преступление следует подвергнуть обычной процедуре судопроизводства. Римского гражданина нельзя осудить без суда, если он не объявляет Риму войны, а сегодня не тот случай.
— Боюсь, это именно тот случай! — крикнул Сулла, вбегая в храм.
Все посмотрели на него с удивлением. Никто не проронил ни слова.
— Луций Апулей и группа людей, включая квестора Гая Сауфея, захватили Форум. Они показали толпе Луция Эквиция. Луций Апулей объявил, что намерен заменить Сенат народоуправством во главе с самим собой. Они еще не провозгласили его царем Рима, но об этом уже повсеместно говорят на улицах и рынках.
— Можно мне сказать, Гай Марий? — спросил Скавр.
— Говори.
— В нашем городе кризисная ситуация, — начал Скавр тихо, но отчетливо. — Как раз такая, как в последние дни Гая Гракха. В то время, когда Марк Фульвий и Гай Гракх прибегли к насилию как к последнему средству достижения своих целей, в Палате возник спор — нужен ли Риму диктатор на период кризиса, пусть и кратковременного? Остальное — история. Палата отказалась назначить диктатора. Вместо этого она издала Постановление Сената о защите Республики. Согласно этому декрету, Палата облекала своих консулов и магистратов властью защищать суверенность государства любыми средствами, которые они посчитают необходимыми. Заранее освободив их от судебного преследования и вето трибунов.
