Ведь Квинт Сервилий Цепион был истинным Сервилием Цепионом: возможность приумножить собственное состояние привлекала его куда больше, нежели воинские почести. Он был претором в Дальней Испании, когда Сципион Назика отказался от должности, и изрядно набил там свою мошну. Теперь же, став консулом, он надеялся разбогатеть еще больше.
Если бы было возможно постоянно посылать войска из Италии в Испанию морем, Гнею Домицию Агенобарбу не пришлось бы сражаться за сухопутный проход через Альпы. Но из-за очень сильных ветров и морских течений море здесь было слишком опасно. Так что легионам Цепиона — как и год назад легионам Луция Кассия — пришлось одолеть дорогу из Кампании до Нарбона, которая была на тысячу миль длиннее морского пути. Впрочем, они не слишком возражали против столь длительного перехода: почти все римляне ненавидели море и боялись его. Одна только мысль о стомильном плавании страшила их куда больше, чем тысячемильный пеший переход.
Дорога от Кампании до Нарбона заняла у легионов Цепиона около семидесяти дней — в день они преодолевали менее пятнадцати миль. Быстрому передвижению препятствовали на этот раз не тяжело нагруженные обозы, а многочисленные вьючные животные, повозки и рабы, которых — все по той же старинной и почтенной традиции — тащили за собой в полевой легионный лагерь состоятельные римские воины для обеспечения собственного комфорта.
В Нарбоне, маленьком портовом городке, превращенном Гнеем Домицием Агенобарбом в римский форпост, армия передохнула после долгого перехода, хотя полностью восстановить силы не удалось. Лето еще только начиналось, и в Нарбоне было чудесно. Прозрачная вода полна креветок, маленьких омаров, больших крабов и всевозможных рыб. У илистого дна в заливе близ Русцинона, в устье Атака, водились не только устрицы, но и камбала. Из всех видов рыб, знакомых римским легионерам, камбала считалась самой изысканной. Круглые и плоские, как тарелки, с глазами по одну сторону глупой головы неприятного вида, они постоянно зарывались в ил. Их вспугивали, били гарпунами, а они беспомощно барахтались, пытаясь снова закопаться поглубже в грязь.
Легионеры никогда не страдали стертыми ногами. Прирожденные пехотинцы, они привыкли к долгим переходам, а высокие сапоги на толстой подошве, подбитой большими гвоздями, отлично предохраняли ступни от острых камней. Однако как приятно купаться в море у Нарбона, расслабляя натруженные мускулы! Попутно обнаружилось, что среди солдат есть несколько человек, которые не умеют плавать, и это упущение было тут же исправлено. Местные девушки ничуть не отличались от любых других — все они были без ума от мужчин в военной форме. Так что в течение шестнадцати дней город сотрясали крики разгневанных отцов и мстительных братьев, хихиканье девиц, кутежи легионеров и скандалы в кабаках. Все это доставляло немало хлопот военной полиции и приводило в отчаяние военных трибунов.
Наконец Цепион собрал своих людей и повел их прочь из города по великолепной дороге, проложенной Гнеем Домицием Агенобарбом между побережьем и Толозой. На холме, в том месте, где река Атак поворачивала под прямым углом на юг, стояла мрачная крепость Каркасон — город тектосагов. Отсюда легионеры, преодолев холмы, отделяющие истоки могучей Гарумны от коротких речушек, что впадают во Внутреннее море, спустились наконец на равнину к Толозе.
Как всегда, Цепиону необыкновенно везло: германцы успели окончательно разругаться со своими хозяевами вольками-тектосагами и вынуждены были по приказу здешнего вождя Копиллы покинуть Толозу. Таким образом, единственным врагом, с которым предстояло сражаться Цепиону, оказались злополучные вольки-тектосаги. А те, в свою очередь, увидев перед собой бесконечную вереницу закованных в броню легионеров, сочли благоразумие лучшей из доблестей. Копилла со своим войском отступил к устью Гарумны, чтобы поднять местные племена и посмотреть, совершит ли Цепион ту же ошибку, что и Луций Кассий в прошлом году. Толоза, в которой остались одни старики, тут же сдалась. Цепион мурлыкал от удовольствия.
Почему? Да потому, что знал о золоте Толозы. Теперь он завладеет им, даже не прибегая к оружию. О счастливчик Квинт Сервилий Цепион!
Сто семьдесят лет тому назад вольки-тектосаги кочевали вместе с галлами под предводительством второго из славных в веках кельтских вождей по имени Бренн. Этот Бренн опустошил Македонию, вторгся в Фессалию, опрокинул заслоны греков у Фермопил и вторгся в Центральную Грецию и Эпир. Он захватил и разграбил три богатейших храма в мире: Додоны с оракулом Юпитера в Эпире, Зевса Олимпийского и великое святилище Аполлона в Дельфах — то самое, где вдохновенные пифии от лица своего бога произносят пророчества.
Когда же греки дали захватчикам отпор, галлы отступили к северу, унося с собой награбленное. Бренн умер от раны, и весь его великий план рухнул. В Македонии кельты, лишившись вождя, решили перейти Геллеспонт и направиться в Малую Азию. Там они основали галльский форпост и назвали его Галатия. Но часть вольков-тектосагов, говорят, захотела вернуться домой в Толозу. Им не по душе было переходить Геллеспонт. На большом совете всех племен было решено вверить истосковавшимся по родине волькам сокровища из полусотни разграбленных храмов — включая и те, что взяли из Эпира и Дельфов. Вернувшись домой, вольки-тектосаги должны были хранить в Толозе общие трофеи всех галлов до того дня, когда прочие племена вернутся в Галлию и потребуют свою долю. Чтобы облегчить себе дорогу, им пришлось все расплавить: и громоздкую статую божества из чистого золота, и высокие серебряные урны, и чаши, и тарелки, и золотые треножники, и венки из золота и серебра — все отправилось в тигли. Наконец тысяча груженых повозок направилась на Запад — через тихие альпийские долины реки Данувий. Спустя несколько лет вольки наконец спустились к Гарумне.
Цепион слышал эту историю три года назад, когда управлял Испанией, и с тех пор мечтал отыскать золото Толозы. Напрасно его испанский советник утверждал, будто награбленные сокровища — не более чем миф. Все, кто побывал в городе вольков-тектосагов, клялись: никакого золота в Толозе нет, и единственное богатство вольков — полноводная река и плодородные земли. Но Цепион верил в свое счастье. В Толозе есть золото, есть! Иначе почему он услышал в Испании этот рассказ? И почему именно ему довелось вслед за Луцием Кассием отправиться в Толозу? В этом определенно видна воля богов! А тут еще обнаруживается, что германцы ушли и город сдается без боя. Фортуна явно покровительствует ему, Цепиону!
Он сбросил доспехи, облачился в тогу с пурпурной каймой и отправился на прогулку по тихим, почти деревенским улочкам, заглянул во все уголки, осмотрел все укрепления, побродил по пастбищам и полям, наступающим на городские окраины. Городок выглядел так, будто находился в Испании, а не в Галлии.
Да, в Толозе немного найдется чисто галльского — ни друидов, ни типично галльской нелюбви к городской обстановке. Храмы и прилегающие к ним земли сами походили на отдельные города, вроде тех, что воздвигают в Испании: живописные рощи, несколько искусственных прудов и ручейков, питающихся водами Гарумны. Восхитительно!
Ничего не обнаружив во время своих прогулок, Цепион привлек к поискам армию. В лагере царила приподнятая атмосфера охоты за сокровищами. Солдаты, избежавшие неприятной необходимости встречаться с врагом в бою, почуяли близость своей доли в сказочной добыче и не на шутку увлеклись кладоискательством.
Но найти золото никак не удавалось. В храмах обнаружили несколько бесценных вещиц — но их было слишком мало. И никаких слитков! В крепости — тоже ничего, в чем Цепион имел возможность убедиться самолично. Ничего, кроме оружия, деревянных идолов и сосудов из рога и обожженной глины. Прежний властитель Толозы Копилла жил предельно просто, и под гладкими плитами в залах не оказалось никаких тайных хранилищ.
Цепиона осенило: он приказал солдатам копать в парках вокруг храма. Но все напрасно: ни в одной ямке, даже самой глубокой не было и следа легендарного золота. Кладоискатели обходили холмы с расщепленными на концах ивовыми прутьями, но тщетно: ни один из чутких прутьев не дрогнул, не согнулся, не кольнул в ладонь. Проверили поля и улицы города — снова ничего. Окрестности покрывались ямами и котлованами, словно поблизости неутомимо копался гигантский крот, а Цепион все расхаживал и раздумывал, раздумывал и расхаживал.
В Гарумне водилась рыба, в том числе речной лосось и несколько видов карпа. Пруды возле храмов наполнялись водой из Гарумны, и, как следствие, в них тоже было полно рыбы. Легионерам Цепиона
