Третьей парой была математика. Я сидел на последнем ряду, Джордж пристроился на свободное место рядом со мной. Он обещал, что отдаст мне половину денег, если я продам ему душу. Я не ответил.
Он обвел взглядом аудиторию, рассматривая остальных.
— Что ж, если ты не продашь ее мне, кто-нибудь из этих придурков найдет способ заставить тебя сделать это для себя.
Вошел Хаффмэн, нарисовал на доске большой треугольник и забормотал что-то свое.
— Все эти схемы основываются на так называемой «теории еще большего дурака», — услышал я слова учителя. — Чтобы заплатить предыдущим вкладчикам, требуется возрастающее количество дураков. Но, как ни поразительно, в определенный момент дураки обязательно кончаются.
— Джордж, — прошептал я, — он что-то пронюхал насчет душ.
— Тише!
— В экономике имеется явление под названием «дефицитное финансирование». Может ли кто-нибудь объяснить, как оно работает?
Хаффмэн все бормотал и бормотал.
— Готов поспорить, что он обо всем знает, — прошептал я.
— Ты как думаешь? — спросил Джордж. Он вовсе не казался встревоженным и внимательно слушал преподавателя — наверное, пропитывался идеями для следующих махинаций.
— Где еще мы видим принцип пирамидальной структуры? Что вы скажете по поводу пищевой цепи? А ядерные реакции, прирост населения, распространение инфекций? И здесь та же геометрическая прогрессия, тот же эффект умножения…
— Джордж, а что если он донесет на тебя директору? Тебя же исключат.
— Заткнись! Не мешай мне слушать, это важно.
— Вряд ли. Он не станет спрашивать эту тему на экзамене.
— А как насчет распространения идей? Публикации. Радио и телепередачи. Даже преподавание — в тех редких случаях, когда на преподавателя обращают внимание.
— Джордж, он заставит тебя вернуть все души.
Джордж улыбнулся.
— Не думаю, — сказал он, потом вынул из портфеля листок бумаги и протянул его мне.
«Обладатель данного документа отныне является полным владельцем души, ранее принадлежавшей нижеподписавшемуся. Подпись: Джон К.Хаффмэн».
Я поднял глаза. На меня смотрел Хаффмэн. Лицо у него было бледное, как мел, он тоже стал зомби. Я содрогнулся.
Джордж продолжал осаду. Он знал меня лучше, чем кто-либо другой — все мои пристрастия и стремления, мои страхи, мечты и кошмары.
Он испытал каждую мою слабую точку. Безрезультатно.
— Послушай, — сказал он наконец. — Не знаю, что еще тебе предложить. Может, ты сам что-нибудь придумаешь? Чего ты хочешь прямо сейчас, больше всего на свете?
Мне хотелось только одного — чтобы он раздал все души обратно. Я заговорил об этом, но он меня перебил.
— Знаю, — возбужденно произнес он. — А давай так — ты отдашь мне свою душу в обмен на все остальные. Тогда, если захочешь, можешь вернуть их прежним владельцам.
Я не знал, что ему ответить.
— Ты только подумай, — продолжил Джордж, — ведь ты станешь самым популярным парнем в классе. Все будут смотреть на тебя и думать: «Он спас мою душу. Он пожертвовал ради меня своей. Какой парень!»
— Но что станет с моей душой?
— Я стану обращаться с ней так, словно она моя.
— А я получу ее когда-нибудь обратно?
Джордж склонил голову набок.
— Трудно сказать… Так по рукам или нет?
Я задумался. Джордж пару раз бросал взгляд на часы.
— Ладно, — наконец решился я. — По рукам.
И я поставил свою подпись.
— Вот я и выиграл пари, — улыбнулся Джордж.
Я сунул кипу бланков в портфель и направился домой. В тот вечер я рано лег спать. И спал очень скверно.
Утром я задумался, не брать ли с каждого по доллару, возвращая душу. Было бы справедливо получить какое-нибудь вознаграждение. Но нет, я не корыстолюбив…
В перерыве между лекциями я начал раздавать души обратно, но никто не испытывал ко мне особой благодарности. Большинство достигло крайней стадии апатии. Самое большее, на что они еще были способны, — взглянуть на меня с холодным недоверием, словно во всем случившемся виноват был именно я.
Я пожалел, что вообще решил им помочь.
Джордж заговорил со мной после лекции по истории.
— Сколько у тебя еще осталось?
Я заглянул в портфель.
— Около десятка.
— Я тут поразмыслил, и мне стало действительно не по себе оттого, что у тебя нет своей души. Вот что я тебе скажу… я тебе ее верну в обмен на одну из тех душ, что у тебя остались. Ты даже сможешь выбрать ее сам.
Что задумал на сей раз этот каналья? Если он соблазняет меня, то весьма остроумно. Я прикрыл глаза и на минуту задумался.
— Посуди сам, — сказал Джордж. — Ради них ты пожертвовал частью самого себя, и что получил взамен? Да ничего!
Я открыл портфель и просмотрел листки бумаги, читая про себя написанные на них имена. Наконец я выбрал один и, вынув его, отдал Джорджу.
— А, Лиза Адамс, — прочитал он. — Отличный выбор.
Внезапно до меня дошло, что я наделал.
— Ты не расскажешь ей об этом, ладно?
— Нет, конечно, нет, — отозвался он, возвращая мой бланк. — Держи свою душу — она лишь слегка измялась. Надеюсь, в будущем ты станешь обращаться с нею аккуратнее.
Я сложил листок бумаги и сунул его в бумажник. Пришло облегчение, но ненадолго.
Чуть позднее я раздал оставшиеся у меня листки. Во время ленча на меня набросилась Лиза Адамс. Она была в ярости.
— Джордж сказал, что из всего класса ты выбрал именно меня. Не захотел, чтобы я вернула свою душу.
Я не знал, что и отвечать. Как гнусно! Не думал я, что Джордж проговорится.
— Как ты мог со мной так поступить? — зарыдала Лиза. — Я думала, что ты мой друг. Ну почему ты выбрал именно меня?
Я вышел, не закончив ленч. Впрочем, я не был особенно голоден.
После полудня я отыскал Джорджа и завел его в пустой класс.
— Ты меня предал.
— А ты предал Лизу.
— Но ты же обещал, что ничего ей не скажешь!
— А я ничего и не говорил. Я написал ей записку.
— Меня от тебя тошнит. — Я тряхнул головой от отвращения. — Тебе еще не надоела эта мелкая забава?
— Вообще-то да. Хочешь услышать мой самый последний план?
