на палец. — Ну так какая это энергия?
— Не знаю, — ответила я. — С тех пор когда между нами пробежала искра в прошлом году, он стал появляться везде, где бываю я, и всегда сбивал меня с толку.
Она закусила кончик хвоста, задумавшись.
— Я знаю, что его укус может быть еще один способ, чтобы заставить меня гадать. Это часть его игры.
Бриджит продолжала посасывать хвост. Мне захотелось больше рассказать ей о Маркусе и обо мне. Больше, чем это было необходимо. Но достаточно, чтобы придать реальность нашим отношениям и как-то прояснить создавшееся положение.
— Однажды он сунул мне записку в боковой карман, — сказала я. — Он сложил ее в стиле оригами в форме рта. Но я потеряла ее прежде, чем мне представился случай прочитать. А когда я спросила его о ней, он не сказал, что там было написано…
Бриджит выронила изо рта кончик хвоста:
— Она была в форме чего?
— Ну сложена таким образом, что ее можно то открывать, то закрывать, как рот или что-то подобное…
— Ты шутишь, да?
— Нет. — Мне было непонятно, почему Бриджит так прицепилась к форме записки, когда нам надо было срочно проанализировать так много других деталей.
Она вскочила с кровати, направилась к комоду с зеркалом и открыла верхний ящик. Достала оттуда коробку с ангелочками и сердцами на крышке, долго рылась в куче бумаг, прежде чем достала оттуда рот, сложенный из бумаги, о котором я только что говорила.
Я чуть не описала ватное стеганое одеяло на ее кровати, которое и вправду меня как будто отстегало.
— Эта?
От неожиданности я свалилась на кровать и ударилась об изголовье. Она восприняла это как знак согласия.
Бриджит села рядом со мной и стала подпрыгивать на кровати.
— Не могу поверить! — громко закричала она. — Не могу поверить, что это для тебя! Не могу поверить, что это от Маркуса! Я думала, что никогда не узнаю, от кого это записка или для кого?
Я понемногу стала приходить в себя:
— Начнем с того, где ты ее взяла?
— Я нашла ее на полу в раздевалке перед шкафчиком прошлой весной.
На полу в раздевалке! Она вывалилась из моего кармана, когда я переодевалась на физкультуру. Мне надо было бы догадаться!
— Я сохранила ее, потому что это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо читала, — созналась она.
— Сексуальная?
— Сексуальная.
— Правда?
— Правда. Это было лучше, чем все, что Берк написал мне за четыре года. Мне бы хотелось, чтобы это было для меня, — сказала она, вздохнув с сожалением, прижимая кружевную подушку к груди. — Вот почему я храню ее как доказательство того, что кто-то за пределами этой комнаты думает, что «сексуальный» означает больше, чем просто вызывать у мужчины сексуальные фантазии, и при этом оставлять его с носом. Поэтому я всегда давала мужчине больше, чем просто поцелуй.
«Что такое она говорит?»
— Давала мужчине больше, чем просто поцелуй. Это правда? Ты же говорила, что вы с Берком никогда…
Бриджит уронила подушку.
— Ну, Джесс, — заметила она снисходительным тоном.
— Что Джесс?
— Я думала, что ты одна из немногих, кто видел нас насквозь.
— Видела насквозь что? — спросила я, хотя мне не нравилось, куда это все могло завести.
— Ну я ведь никогда и не говорила, что я девственница, — сказала Бриджит, томно вздохнув.
Вот когда я поняла, что карьера Бриджит как актрисы началась прежде, чем она выбрала эту профессию.
— Я занималась этим с Берком с восьмого класса. Просто я притворялась, что девственница, чтобы Мэнда, Сара и Хай отстали от моей толстой задницы и не докучали мне всякой ерундой о нарушении закона, запрещающего половую связь с несовершеннолетними.
— Но ты говорила…
— Думаю, из моих уст это звучало так: «Кто говорит, что мы с Берком занимаемся сексом?» Под этим подразумевалось, что между нами нет сексуальных отношений, — объясняла Бриджит. — Но когда я сказала, что мы прекратили заниматься сексом, это не было ложью.
Ну что сказать в ответ на это? И правда, получается, что Бриджит не лгала. По-настоящему не лгала.
— Почему вы перестали заниматься этим?
— Просто больше не хотелось, — ответила она.
— Ну почему?
Она сделала небольшую паузу, чтобы собрать-я с мыслями и дать более откровенный ответ.
— Ну это утратило новизну впечатлений, ушло в прошлое. К тому времени, когда я уехала в Лос- Анджелес, я ощутила себя вновь рожденной девственницей. Поэтому отчасти я не виню Берка, что он переспал с Мэндой. Он был сильно возбужден.
— Но это не оправдывает его.
— Вот почему я никогда больше не собираюсь с ним разговаривать.
Она замахала руками, давая понять, что эта тема закрыта.
— Все, оставим этот разговор и вернемся к записке, — сказала Бриджит, протягивая ее мне. — Единственное, что могу сказать тебе, — так это то, что тебе очень повезло.
— Мне?
— Теперь я знаю, как Маркусу удалось затащить столько девчонок к себе в постель, — пояснила Бриджит. — Он знает, как добиться своего.
Добиться своего? Я чуть не упала, услышав такое.
— Могу я прочитать ее?
Бриджит согнулась и истерически захохотала:
— Можешь, можешь. Но берегись — это напрочь разрушит твои представления, что вас с ним связывают дружеские отношения.
Так и получилось. Вот что сделанный Маркусом из бумажки рот должен был сказать мне:
