старый генерал Шайханов эмоционально повествовал о славных и многотрудных событиях войны 1972 года. Монарх тоже какое-то время не без удовольствия слушал увлекательный рассказ генерала, а затем продолжил неспешно свой путь — по аллее акаций, протянувшейся между двумя радами дворцов, и наконец вышел к величественному зданию университета. Обогнув его, царь миновал Сенат и Министерство мореплавания.
На улицах он встречал множество людей, которые, подобно ему, вышли порадоваться погожему зимнему дню уходящего столетия. И на лицах горожан царь читал выражение искренней любви и глубокого уважения.
На другой стороне Орлиного моста он разминулся с мелким князьком, мчавшимся на последней новинке техники — флигтвеге (модернизированный вид велосипеда, оснащенный каучуковыми крыльями, что позволяло ему перемещаться и по воздуху). Монарх проводил князька восхищенным взглядом, а затем обернулся и жестом подозвал свой экипаж, все это время следовавший в некотором отдалении. И уже в коляске царь Иван продолжил свой путь к Столетней горе, на которой расположился Борисовский парк.
Парк встретил его заснеженной пустынностью и погруженными в вечное мраморное безмолвие изваяниями богинь и дриад. Отсюда, с почти двухкилометровой высоты, были хорошо видны дворцы, дома и даже мелкие строения, десятки фабричных труб на периферии города, напоминающих пушечные стволы, которые, казалось, подпирали мглистое небо. С чувством удовлетворения царь взирал на раскинувшуюся до бескрайности столицу, в которой жили и трудились 350 тысяч горожан — человеческий водоворот, бурлящий, подобно морю, обустраивающий новую счастливую жизнь.
К своему удовольствию, царь оказался не единственным посетителем парка в этот предпраздничный день. На тропинке он повстречал нескольких забавляющихся зимними играми шопов[13]. Лица их, как и у всех людей этого времени, сияли здоровьем, умом и благолепием. Очень скоро они вступили в оживленную беседу с государем. Царь Иван никогда не сторонился общения с простыми людьми. В конце концов, царь ведь обязан лично знать о радостях и печалях, нуждах любимого народа, остро интересоваться ими. Таков обычай. Таков порядок вещей.
Потом они все вместе долго любовались городом, превратившимся к концу XX века в центр богатства, культуры и просвещенности обширного царства. А на юге величаво белел горб Витоши[14], на котором приютился сверкающий купол заоблачной гостиницы «Кругозор», куда из Драголевцы вела зубчатая железная дорога. В летнее время на Витошу съезжаются тысячи туристов со всей Европы, чтобы насладиться целебным воздухом и волшебными видами.
Сильные чувства переполняли сердце царя в этот последний день XX века. Перед его мысленным взором проносились фрагменты великих событий — печальных и радостных, ознаменовавших его царствование в уходящем столетии и приведших страну к счастью. Память перелистывала страницы прошлого, а взгляд Ивана впивался в будущее, скрытое завесой тайны, погруженное во мрак манящей неизвестности. Что готовит нам надвигающееся Завтра? Какие чудеса и потрясения ждут нас в этом туманном далёко?..
Уже вечерело, когда царь вернулся с прогулки. Он вошел во дворец, расцвеченный праздничной иллюминацией. Человечество готовилось в радости встретить XXI век.
Вл. ГАКОВ
АМЕРИКИ, ОТКРЫТЫЕ ПО ОШИБКЕ
В предыдущей статье Вл. Гакова речь шла о попытках специалистов решительно оттеснить древних оракулов и самим начать предсказывать будущее.
Результаты, как помнит читатель, малоутешительны для ученых мужей: даже во всеоружии своих точных знаний стреляют они по футурологическим целям не лучше и не хуже древних прорицателей. Иногда угадывают, иногда нет.
Можно с самым умным видом произнести: «Анализ движения антициклона показывает, что вероятность дождя на завтра — 50 %». И обыватели, обомлев от стопроцентной точности прогноза (дождь либо будет, либо нет!), лишний раз уверятся в том, что, да, наука умеет много гитик…
Но откуда тогда взялись отдельные блестящие прогнозы? Выходит, предвидеть будущее все-таки возможно. Вопрос только, как к нему подступиться.
Вряд ли кто станет оспаривать, что пока лучше всего с подобной задачей справлялись научные фантасты. Даже если они не ставили перед собой такой цели. Иногда. Часто. Достаточно часто для того, чтобы заинтересоваться: как же им удалось?
Прежде чем разбираться с причинами такого везения, уместно напомнить один случай — совершенно фантастический, хотя впрямую с научной фантастикой никак не связанный. В нем, словно в капле воды (в данном случае это не метафора), отразились как способности этого жанра угадывать все, даже детали, на годы вперед, так и неспособность ее авторов предусмотреть то, что ждет их буквально на следующий день.
Сегодня, с легкой руки Джеймса Камерона и К0, о жутком происшествии не знает разве что закоренелый кинофоб.
Итак, апрельской ночью 1898 года океанский лайнер «Титан» — самый большой и комфортабельный корабль в мире, настоящий плавучий «город-сказка» для своих 2500 пассажиров, — пересекая Атлантику, врезался в айсберг и затонул. Агония огромного судна водоизмещением в 70 тысяч тонн длилась почти два часа, так что многие все-таки успели надеть спасательные пояса. А вот шлюпок на корабле оказалось 24, хотя требовалось, как минимум, вдвое больше, и основная часть пассажиров просто замерзла в ледяной воде.
Причина преступной халатности секрета не составляет: во-первых, лайнер шел на рекорд скорости, презрев соображения безопасности. А во-вторых, был громогласно провозглашен своими владельцами непотопляемым…
В чем дело? Сегодня даже школьнику известно, что корабль назывался «Титаником». И что трагическое событие произошло, действительно, в апреле — но 1912 года! А уж особо охочие до цифр зануды, заглянув в справочники, немедленно поправят: водоизмещение — не 70, а 66 тысяч тонн, и шлюпок — не 24, а всего 20…
Все верно. Просто выше пересказаны не общеизвестные факты, а сюжет романа малоизвестного писателя Моргана Робертсона «Тщетность», опубликованного в одном из американских журналов в 1898 году. До 1912 года автор маялся в безвестности. Когда же по свежим следам трагедии роман переиздали отдельной книгой в Англии, название звучало уже как «Тщетность, или Гибель «Титана», а имя Робертсона было у всех на устах.
Автор-американец не удивился подвалившей удаче и споро тиснул в журналы и газеты несколько статей, где объяснил, что ему-де было видение. Но, подобно всем аналогичным весточкам из надмирных сфер, видение оказалось смутным, оттого-то он и напутал малость с деталями.
Мистики и парапсихологи сразу же ухватились за эту историю. Изучением всех обстоятельств,
