Айнасли утром после того дня, когда они совершили поездку со Скоттом и строили планы женитьбы.
Она привстала на постели и увидела, что еще совсем темно и на ее туалетном столике горит лампочка.
— Уже четвертый час. Через пять минут будет готов чай. Поторопись, — проговорила миссис Лис.
— Да, миссис Лис, — Виктория встала с кровати и ощутила, как мурашки в предчувствии чего-то знаменательного пробежали по всему ее телу. Сегодня она едет домой, чтобы встретиться с родителями, а через десять дней выходит замуж за Скотта.
Принимая душ и одеваясь, она пыталась занять свои мысли только практическими заботами, не предаваясь приятным воспоминаниям о вчерашнем, когда Скотт вернулся, чтобы обговорить возникшие проблемы.
Накануне самолет Гамильтона был переполнен, поэтому она отправляется с миссис Лис сегодня, а Скотт летит завтра с миссис Гамильтон, которая решительно заявила, что должна сделать необходимые покупки к свадьбе.
Когда все было согласовано, Скотт попросил Викторию проводить его. Она дошла с ним до ворот, у которых была привязана его лошадь. Там Скотт оттеснил ее в густую тень большого дерева и, положив обе руки ей на плечи, сказал довольным голосом:
— Стены дома уже готовы, завтра примутся за крышу. Практически снаружи все будет завершено к свадьбе, но тебе потом придется заняться внутренней отделкой.
— В самом деле? — рассеянно ответила Виктория. Она едва видела его лицо под сенью дерева при свете звезд, но, наверное, в ярко освещенной кухне он выглядел бы очень усталым. — В самом деле, нет никакой нужды так торопиться с работами в Намангилле, — сказала она. — Сколько часов в день ты собираешься этим заниматься?
Прежде чем ответить, он громко рассмеялся:
— Осмелюсь сказать, двадцать четыре. Но мне придется дня на три-четыре смотаться в Брисбен.
— Вот о чем ты думаешь, — колко ответила Виктория. — Могу представить, что нас там ожидает, но, поскольку мы уедем сразу же после свадьбы, сможешь смотаться туда.
Ответа долго не было, потом Скотт сказал:
— Ах, да, эта свадьба, — и неожиданно заключил ее в свои объятья.
Скотт запрокинул назад ее голову и медленно, с чувством начал гладить ее обнажившуюся шею, пока этой ласке не стал преградой мягкий батист блузки.
В таком положении они надолго замерли с сильно бьющимися сердцами. Затем он стал целовать ее шелковистую кожу. Высвободив руки, Виктория обняла его за шею, и они слились воедино, в то время как страстные, опустошающие поцелуи открыли ей, насколько сильна была его так долго сдерживаемая страсть.
Потом он бережно прижал Викторию к своей груди. И она долго оставалась неподвижной, пока не услышала, как под ее щекой постепенно успокоились гулкие, частые удары его сердца.
— Вот что я хотел сделать в разгар прошлого вечера, — сказал он, — но я мог вовремя не остановиться. Здесь, — он засмеялся низким, прерывистым смехом, — мы в безопасности, но если задержимся слишком долго, миссис Лис начнет нас искать, чтобы предложить чашку чая. Виктория, почти неделю я буду вдали от тебя и от уединенных мест под тенистыми деревьями. А теперь я ухожу, встретимся в Брисбене.
Он отошел и одним неуловимым движением, едва касаясь стремени, взлетел в седло. Потом до нее донесся только быстрый топот копыт удаляющейся лошади, переходящей с рыси на легкий галоп.
Она выпила свой чай и съела намазанный маслом горячий тост, а когда во второй раз прозвучал нетерпеливый гудок автомобиля, взяла свой чемодан и вышла наружу, где ее ждал «ягуар».
Было темно, на небе сияли звезды, и она подумала, что должна привыкать вставать так рано. Похоже, это станет обычным в ее здешней жизни.
— Сколько нам ехать до Даунса, дядя Пит? — спросила она водителя уже по дороге к Гамильтонам, откуда они должны были вылететь в Таунс-вилл. Выслушав его ответ, она подумала, что в следующий раз прибудет в Даунс, чтобы выйти замуж за Скотта.
Она задумалась над тем, как отреагировал бы Скотт на все эти действия, осуществляемые без его ведома. Он был не из тех, кто одобряет подобные вольности.
Однако накануне мистер Гамильтон развеял ее опасения:
— Мы обязаны Скотту за то, что он сделал для Джимми, и считаем его членом нашей семьи. Так что для нас это большая радость, если брачная церемония состоится в нашем поместье.
Виктория могла только сказать:
— Разумеется, мистер Гамильтон.
Но в глубине души она сомневалась, что ее родители одобрят то, что свадьба состоится не на ферме Скотта, с чем они смирились бы, а у людей, которых они даже не знают. Все равно, от нее уже ничего не зависит, и сейчас, сидя в большом «ягуаре», которому предстояло намотать сотню с лишним миль на свои колеса, она постаралась не забыть о множестве дел, которые предстояло сделать.
Приехав на место, они миновали дом — большой, но не такой красивый, как в Намангилле — и остановились возле взлетной полосы, где их ожидал самолет с уже разогретым двигателем.
— Привет! — сказал его владелец, — ты опоздал на пять минут, Пит. — Мужчины улыбнулись друг другу, как два человека, которые, похоже, знали друг друга Бог весть сколько лет.
Виктория сидела позади пилота вместе с миссис Лис и смотрела, как невероятно быстро убегает под ними земля, и размышляла, какой действительно необозримо огромный край раскинулся внизу. Все было настолько невероятно, что она даже взглянула на часы, когда мистер Гамильтон обернулся и сказал обеим женщинам:
— Подлетаем к Таунсвиллу, пристегните ваши ремни.
Было ровно восемь часов. Да, аэропланы внесли коррективы в эти просторы.
Навстречу им стремительно надвигался город, но Виктория даже не ощутила толчка при приземлении. Выйдя из самолета на гудроновое поле, она прошла в здание аэропорта, где ее уже ждал билет. Ей оставалось только помахать на прощанье рукой миссис Лис и высокому суровому мужчине рядом с ней, которые потом отправились по своим делам.
Она глубоко вздохнула, размышляя над тем, что теперь она предоставлена самой себе. В зале ожидания она тщательно подкрасилась, понимая, что это ей придаст нужную уверенность в себе, да и выглядеть она будет постарше.
Она подняла свою дорожную сумку и вернулась в зал как раз в тот момент, когда объявили посадку на самолет. Весь путь до Брисбена она проспала.
— Дорогая!
— Здравствуй, мама!
Виктория посмотрела на мать, улыбнулась, и все ее напряжение сразу исчезло. Перед ней был любящий, понимающий человек, она это знала всегда. Чего ей было волноваться?
Взглянув на ее джинсы и майку с короткими рукавами, мать заметила:
— Ты одета не так, как следует. Во всяком случае, не для того места, где мы собираемся делать покупки. Но время важнее, поедем и посмотрим, как обстоит дело с подвенечным платьем.
— О'кей, только подожди, пока я получу свой багаж. А, вот и он!
Виктория сняла с транспортера свой чемодан и последовала за матерью.
Вертя в руке ключи от машины, миссис Стин помолчала, потом обернулась и взглянула в лицо дочери.
— Виктория, — сказала она, — эта свадьба — большая неожиданность для нас, как и то, что она пройдет там, а не дома. Ты уверена, что будешь счастлива? Потому что, если ты нуждаешься в нас, в нашей помощи, то твой отец и я…
Виктория едва не ляпнула в манере Скотта «Право, мама!», но вовремя одернула себя.
— Я люблю Скотта…
— Тогда, ладно. Мы скоро сами все увидим — раз он придет завтра вечером к ужину. А теперь займемся покупками, потому что для этого потребуется уйма времени, а хорошо бы управиться за пару дней.
