— Он прав, — вставил Чиринг, который, сощурившись, рассматривал камень на ладони Манко. — Это кристалл.
— Тогда положи его на полку за стойкой, куда мы складываем всякие окаменелости. Кто-нибудь из геологов наверняка знает, что это… Эй, в чем дело?! Кого это там тошнит? — Мэри с подозрением повернулась к бару.
— Меня, мамочка, — отозвалась из-за барной стойки Элис. Голос у нее был самый разнесчастный, и Роуэн, вооружившись салфеткой, поспешила на помощь сестре.
Мэри скрипнула зубами.
— Так-так… — сказала она самым зловещим тоном. — Теперь еще и пищевое отравление!.. Ну ничего, эта грязнуля мне за все ответит! Чем поклоняться дьяволу, лучше бы за чистотой следила!
И она с решительным видом шагнула в сторону кухни, но Роуэн успела перехватить ее на половине пути.
— Это не пищевое отравление, мама.
Круто развернувшись на сто восемьдесят градусов, Мэри в упор уставилась на дочерей. Последовала продолжительная, напряженная пауза, во время которой все трое присутствовавших при этом мужчин лихорадочно пытались сообразить, что же, собственно, произошло. Все стало ясно, когда Элис провыла:
— Я же не знала, что на Марсе тоже можно
В последовавшей за этим суматохе загадочный кристалл, убранный на полку за барной стойкой, был благополучно забыт до самого вечера, когда в таверну заглянул только что вернувшийся после экспедиции на полюс Кирпич.
Кирпич получил это прозвище по той простой причине, что действительно напоминал кирпич, и не только квадратными плечами и широкой угловатой фигурой, казавшейся еще шире из-за стеганого ватного комбинезона Погонщика, но и цветом лица. Впрочем, и фамилия у него была подходящая — Кирпи.
Когда Кирпич появился из шлюза и по обыкновению ухмыльнулся, в щелях между его зубами стала видна застрявшая красная пыль, словно он питался ею всю дорогу до полюса и обратно. Погонщик привычно щурился, словно стараясь уберечься от сильного ветра, но в уютном полумраке «Королевы» он расслабился, и тогда все заметили, как покраснели белки его налитых кровью глаз.
Приподняв голову, Кирпи с шумом втянул воздух широким и плоским, как у гориллы, носом. Такую экзотическую форму его обонятельный орган приобрел вследствие частых столкновений с кулаками, башмаками, рулевыми колесами и — по слухам — лбами больничных санитаров. Впрочем, если последнее действительно когда-то имело место, то очень, очень давно; Кирпи-Кирпич был одним из старожилов Марса.
— Дьявол, люблю я этот запах! — с чувством прогудел он по-английски и, шагнув к бару, швырнул на стойку свои толстые рукавицы.
— Пиво, лук и жареный соевый бифштекс, правильно? — Кирпич снова ухмыльнулся. — Дайте-ка мне двойную порцию и кувшин «Фостера» в придачу.
— Простите, сэр, но боюсь «Фостера» у нас нет, — смущенно ответил Мортон, и Мэри незаметно толкнула помощника локтем.
— Когда он приезжает, мы так называем марсианский лагер «Арес», — шепнула она, и Мортон немедленно бросился к кранам, чтобы наполнить кувшин.
— Как дела, красавица? — спросил Кирпич у Мэри.
— Терпимо, мистер Кирпи, — со вздохом ответила она.
Он проницательно взглянул на хозяйку и спросил негромко, убавив пару децибел:
— У тебя какие-нибудь проблемы? Что, БМК сумела в конце концов получить судебное решение?
— Какое решение?
— О, никакое!.. Все это пустяки, куколка, — небрежно бросил Кирпич и, взяв у Мортона кувшин с пивом, сделал могучий глоток. — Тебе незачем беспокоиться, во всяком случае — сейчас. Дядя Кирпи бывает в разных местах, слышит самые разные слухи, и знаешь, что я тебе скажу? Половина из них так и остается слухами. Словом, пока ты нужна Погонщикам Льда, с тобой и твоим заведением ничего не случится.
— Я знаю, компания хочет меня закрыть, чтоб ей пусто было! — ответила Мэри. — Но это уже давно не новость. Сейчас у меня другая проблема.
И она рассказала Кирпичу обо всем, что произошло сегодня. Погонщик внимательно выслушал ее, потягивая пиво, задумчиво кивая или громко хмыкая в знак согласия или удивления.
— Поздравляю, дорогуша, — сказал он наконец. — Это будет первый человеческий ребенок, родившийся на Марсе. Кстати, кто счастливый отец?
Она пожала плечами.
— Элис, по крайней мере, знает, с кем она не спала, — проговорила мамаша. — Это уже хорошо. Кроме того, существуют различные тесты, так что мы недолго будем оставаться в неведении. В конце концов, это всего лишь ребенок… Скажи лучше, где мне взять четыре тысячи фунтов?
Кирпич что-то проворчал, задумчиво покачивая головой.
— Ты говоришь — «всего лишь ребенок»? А известно ли тебе, что там, Внизу, дети больше не рождаются?
— Ну, вряд ли это правда, — с негодованием отмахнулась Мэри. — Я сама родила троих.
— Как бы там ни было, уровень рождаемости стремительно снижается, — сказал Кирпич и сделал еще один богатырский глоток прямо из кувшина. — Так я слышал. Странное явление, особенно для биологического вида, который намерен колонизировать новую планету. Тебе не кажется?
Мэри снова пожала плечами.
— Я уверена — не все так плохо. Жизнь будет продолжаться, так уж заведено. Небесная Владычица об этом позаботится.
— Наверное, — согласился Кирпич и, заметив в дверях кухни Эри с огромной тарелкой, на которой дымились бифштексы, внезапно взревел: — Привет, милашка! Сегодня ты выглядишь просто роскошно!
Эри несколько раз моргнула здоровым глазом и неуверенно приблизилась.
— Привет, — сказала она, ставя тарелку на стол. В ответ Кирпич обхватил ее огромной ручищей и, притянув к себе, запечатлел на лбу Эри звонкий поцелуй.
— Как делишки, крошка?
— Я узрела отсвет земной славы — сверкающую башню, вознесенную над ледяной пустыней…
— О-о, это же просто здорово! Кстати, нельзя ли добавить немного соуса?
— О’кей. — Эри вернулась в кухню и снова вышла оттуда с небольшой соусницей, в которой находилась темная густая жидкость. Пока она поливала ею бифштексы Кирпича, Мэри продолжила свой рассказ:
— Ах, если бы ты только видел эти двадцать акров — землю Финна! Двадцать великолепных акров, Кирпи! Земля там жирная и мягкая, словно пудинг — должно быть, благодаря канализационным стокам, которые мы же и продали этим Морриганам, — а ячмень такой же зеленый, как на Земле. Мне бы очень хотелось купить этот участок, но я ума не приложу, где взять деньги, да еще наличными. Чиринг зарабатывает сорок фунтов в неделю — именно столько платит ему «Катманду пост» за колонку новостей с Марса, которую он там ведет. Он был так любезен, что предложил мне четверть своих заработков, но, к несчастью, у меня в запасе только месяц. Вот если бы среди моих постояльцев нашелся гениальный скульптор или хотя бы приличный ремесленник, мы могли бы мастерить и продавать глиняные безделушки и сувениры, стилизованные под народный промысел, но все эти лентяи в один голос заявляют: никаких способностей к ваянию и лепке у них нет. Похоже, на этот раз они не врут, так что еще одна хорошая идея лопнула, а больше никаких идей у меня — увы! — нет. И надо же было всему этому случиться именно тогда, когда я, было, подумала, что сумела добиться какой-никакой стабильности…
— А что это за новая штуковина у тебя на полке? — поинтересовался Кирпич несколько невнятно, поскольку рот у него был набит.
— Какая? A-а, эта… Кстати, ты же, кажется, занимался минералогией?.. — Снимая с полки загадочный кристалл, хозяйка бросила на Кирпича короткий взгляд через плечо.
