– Конечно.
Хенк не знал, кто ставил модуляции Шу, но, несомненно, это был классный мастер.
– И ты… – начал он.
– Я все знаю, – перебила Шу. – Я не могу чего-то не знать о тебе, Хенк. Ведь в некотором смысле ты – это я. Ты ведь это пришел узнать, правда?
Бокал выпал из разжавшихся пальцев Хенка, но не долетел до пола. Гибкий щуп, вырвавшийся из подлокотника, перехватил бокал прямо в падении и снова водрузил на столик.
– Зачем ты это сделала, Шу?
– Ты спросил. Я ответила.
– Нет, я говорю о бокале.
– Ты хотел, чтобы он разбился?
– Да.
Планшетный столик резко дернулся, осколки стекла разлетелись по всему полу, но Хенк не ощутил удовлетворения.
– Что означают твои слова, Шу? Ты же не хочешь сказать, что я всего лишь какая-то часть своего собственного бортового компьютера?
– В определенном смысле это именно так, Хенк.
– Выходит, я даже не протозид? Выходит, я просто часть машины?
Он никогда не разговаривал с Шу таким тоном.
Шу промолчала.
Обиделась или не хотела его огорчать.
– Свяжи меня с Памятью, – попросил он.
Шу не ответила, но экраны штурманской обсерватории вспыхнули. Хенк решил проследить весь проделанный им путь. Весь проделанный им путь от Земли до квазара Шансон. Он хотел понять, кто он? Он не хотел отдавать разгадку в руки диспетчера или Челышева.
…Туманный шар, условная модель расширяющейся Вселенной, вспыхнул прямо в центре штурманской обсерватории. Шар не был велик, но впечатление от него было безмерным. Взгляд не постигал его глубины, тонул в туманностях, лишь постепенно Хенк различил размытые пятна галактик и выделил особо пульсирующую, яркую точку квазара Шансон. Мысленно он провел долгую дугу через созвездие Гидры, океан Бюрге, зону Цветочников и Арианцев, объект 5С 16. Он видел яркие маяки цефеид, ритмичные вспышки пульсаров. Он видел собственный корабль – крошечное серебристое веретено, пожирающее пространство. С жадным любопытством, как впервые, Хенк всматривался во Вселенную, в этот гигантский садок, в котором вместо хвостатых рыб медленно шествовали фантастические кометы, не зарегистрированные ни в одном каталоге.
Объект 5С 16…
Безмерный шар Вселенной дрогнул, подернулся серой дымкой, вновь прояснился.
Хенк увидел «Лайман альфу», снабженную рогом Преобразователя, и себя, вращающегося в пространстве. Он и Шу, они были одно целое. Он и Шу, они были одним громадным пылевым облаком. Он и Шу, были единым организмом, их атомы перемешались друг с другом, и все равно Хенк и Шу оставались самими собой.
У Хенка закружилась голова.
Он ведь действительно принимал когда-то форму пылевого облака, одну из самых удобных рабочих форм в космосе; вид плывущего в пространстве облака не смущал и не пугал его, однако нервный холодок сразу тронул спину.
Стоп!
Хенк вернул запись к началу.
Солнечная система… Созвездие Гидры… Океан Бюрге… Зона Цветочников и Арианцев… Серебристое веретено «Лайман альфы»…
Объект 5С 16…
Безмерный шар Вселенной дрогнул, подернулся серой дымкой и вновь прояснился. Хенк увидел серебристое веретено «Лайман альфы», снабженное рогом Преобразователя, и увидел себя – грандиозное счастливое пылевое облако, медленно вращающееся в пространстве.
– Шу! – крикнул он. – Выдели в отдельную серию и укрупни маршрут в зоне объекта 5С 16.
Шу не ответила.
– Шу! – крикнул он. – Где запись маршрута через зону объекта 5С 16?
Шу не ответила.
– Шу! – Он даже привстал. – Где запись случившегося в зоне объекта 5С 16?
На этот раз он услышал ответ:
– Запись маршрута через зону объекта 5С 16 блокирована. Данная запись подлежит просмотру только на Земле.
– Кто заблокировал запись?
– Это сделала я, Шу.
– Но почему?
– Данная запись подлежит просмотру только на Земле, – тупо повторила Шу.
– Что содержится в этой записи? Отвечай! Я хочу знать!
– Боль…
Хенк сжался.
Мгновенное, неясное, почти без памяти, ощущение, жесткое и краткое, как удар, ослепило его. Он не знал, что это, но почувствовал мертвый ужас. Рвущая мертвая боль, боль, не оставляющая никакой надежды, пронзила его насквозь. Хенк скорчился, как ударенный ребенок, и закричал, хватаясь скрюченными пальцами за распухшие вдруг подлокотники кресла.
Это длилось ничтожную долю секунды.
Но Хенку хватило и этого.
Он уже не хотел знать, что с ним случилось в зоне объекта 5С 16. Даже мимолетный намек на такое воспоминание лишал его воли. Уронив голову на планшетный столик, обессиленный и разбитый, он впал в небытие.
13
Очнувшись, он увидел перед собой Челышева.
– Вы все видели, Петр?
Челышев не выразил никакого сочувствия:
– Да.
– Тем лучше. Не надо ничего объяснять.
– Что ты намерен делать, Хенк?
– Требовать возвращения на Землю.
– А тебя не тянет… Ну, скажем… Тебя не тянет к квазару Шансон?..
– Не знаю… Нет, не знаю… Наверное, не тянет… – вяло ответил Хенк и запоздало удивился: – Вы хотите выпустить меня в нетипичную зону.
– Ни в коем случае, Хенк.
– Тогда к чему этот вопрос?
– Ты не понял?
– Нет.
Челышев впился в Хенка холодными голубыми глазами:
– Протозиды не входят в Межзвездное сообщество, Хенк, а мы здесь представляем именно Межзвездное сообщество. Твой нескрываемый интерес к протозидам, твое странное сочувствие к ним…
Челышев помолчал и вдруг спросил быстро:
– Хочешь, мы устроим тебе встречу с тем одиночным протозидом, на которого мы охотились?
– Каким образом?
– Не хитри, Хенк. Ты знаешь, о чем я говорю.
– Я не люблю загадок, Петр. Объясните.
