Суйс стоял терпеливо, без всякого выражения на лице. Молчание громким эхом отдавалось в тесной каюте.
— Где проводит время Чейзен Сарил и что он делает? — резко спросил Кейда.
— В настоящее время он гость в доме Дэйшей, — взгляд моряка пробежался по лицу Кейды, прежде чем опять упереться в корабельные доски. — Точнее, в приюте для сухой поры.
— По чьему приглашению? — рявкнул Кейда.
— Говорят, он уделяет немало времени Сэйн Дэйш, утешая ее вдовство и умеряя ее страхи за судьбу новорожденного сына, — осторожно произнес моряк. — Она так и не перебралась вместе с другими женами на север, в жилище для поры дождей.
— Почему? — Кейда был ошеломлен.
— Она дала владению сына в ту самую ночь, когда разразились дожди. — Суйс упорно смотрел поверх головы Кейды. — Очевидно, ребенок слишком мал для путешествия.
— Такие заботы перевешивают возможность нападения с юга? — Кейда с подозрением покачал головой. Он промолчал, но мысли его буквально неслись вскачь.
У нее сын, да еще такое благоприятное знамение — родовые воды отошли с первыми дождями!
— Но Дэйш Сиркет тоже остался в доме для сухой поры, — внезапно, не дожидаясь нового вопроса, добавил моряк. — Якобы на случай, если вдруг запахнет вторжением. Но, несомненно, этому были и иные причины — так говорят на берегу.
— Чтобы защитить Сэйн Дэйш? — предположил Кейда.
Или чтобы не спускать глаз с Чейзена Сарила?
— Ходят слухи, что Чейзен Сарил ныне пренебрегает Итрак Чейзен в пользу Сэйн Дэйш. — Суйс позволил своему взгляду на миг скользнуть по лицу Кейды. — Хотя не говорят, что Итрак Чейзен недовольна, ибо она в большом восхищении от Дэйша Сиркета. Делаются ставки на то, как скоро Итрак Чейзен войдет в семью Дэйш.
Если Джанне и Рекха имеют здесь право голоса, то никогда. Но что они могут об этом сказать, если их здесь нет?
Кейде стоило неимоверных усилий не произнести это вслух.
— А не говорят ли чего-нибудь о посетителе, которого мы ожидаем? — внезапно спросил он.
— Пока нет. — Суйс впервые с интересом поглядел на Кейду. — Но ждать осталось недолго. Можно мне вернуться к моим обязанностям?
А ты бы остался, если бы я сказал, что тебе нельзя возвращаться на палубу? Нет, конечно, и не подумал бы. У меня нет никакого статуса на этом судне, даже имени нет.
— Естественно, — и Кейда натянуто кивнул. Суйс покинул крохотную каюту, даже не поклонившись, оставив Кейду наедине с бесконечными вопросами, изводившими его на протяжении всего долгого плавания на юг.
Так что же сказал тебе Шек Кул, доверенный корабельщик? Впрочем, ты бы мне не передал, даже если бы я спросил прямо. Слишком много вопросов, которые я не могу никому задать.
Как Сэйн думает назвать свое дитя — наше дитя, моего нового сына? Оправилась ли она после родов? Здоров ли ребенок, не имеет ли каких родовых увечий? Какие знамения были замечены при его рождении? Не забыл ли Сиркет сделать все, что от него требовалось?
А о чем думает Сэйн, принимая Чейзена Сарила? Предостерегает ли его Ханьяд своими мрачными взглядами и решительными извинениями, которые ему столь присущи? И о чем думает Сиркет, увиваясь за Итрак Чейзен?
О чем думали Джанне и Рекха, оставляя Сэйн и Сиркета одних в жилище для сухой поры с этим настойчивым и обворожительным Чейзеном Сарилом? Полагаю, они хотели увезти остальных детей как можно дальше от опасности. Тогда они будут в удобном месте, чтобы можно было бежать в воды Ритсема, если случится худшее. Или они не слышали молвы, которая разгуливает по всем берегам? Почему они не отговаривают Сиркета от этого неуместного увлечения Итрак? Возможно, они даже пытались. Или Сиркет, отстаивая свою независимость, вздумал показать им, кто теперь здесь господин? Неужели они позволяют ему баловаться, чтобы облегчить ему жизнь? И о чем думает Чейзен Сарил? Сиркет заведет ребенка с Итрак, пока она все еще жена Чейзена. Ее первое дитя станет новым наследником владения Чейзен. Не этого ли хочет Сарил? Если он станет отцом, вполне могут пойти слухи, будто он запятнан магией. Но Сиркет, как всем известно, не тронут никакими чарами. Неужели Сарил способен думать так далеко вперед? Он никогда прежде не выказывал такую предусмотрительность. Он даже не заглядывает в следующую сухую пору, когда надо бы двинуться на юг, дабы отвоевать свои земли. Или все-таки заглядывает? Не думает ли он о чем-то совершенно ином? Не может ли он прикидывать, как ему прихватить самые южные из островов Дэйша? Разумеется, нет! Сиркет легко побил бы его при поддержке Редигала и Ритсема.
Но что, если Сиркет погибнет от руки дикаря или его унесет болезнь? Что если Сэйн в ее горе, с оставшимся без отца новым сыном-Дэйшем, склонится к браку с Чейзеном Сарилом — жена которого, оставшись в живых, тоже принесет дитя от Дэйша? Он сможет потребовать для себя правления как защитник детей двух покойных властителей, столь горестно сгинувших при таких мрачных обстоятельствах.
Джанне и Рекхе нашлось бы, что на это сказать, и всем их детям тоже. Но целые семьи могут пропадать в одном бедствии — таком, как пожар или внезапная болезнь. Такое несчастье возбудило бы подозрения в советах Ритсема и Редигала, но кто посмел бы противоречить Чейзену, если бы все знаки указали на чародейское коварство, окутывающее подобные случаи?
В своем ли ты уме? О чем ты думаешь? Ты с досады сплетаешь вымыслы, спрядая нити выводов из непроверенных подозрений, просто потому, что заперт в этой проклятой каюте с тех самых пор, как корабль добрался до вод Эндита. Тебе мерещатся хитрые заговоры из-за того, что больше нечего делать!
Значит, найди для себя дело! Дэйшу Рейку никогда не хватало терпения возиться с детьми, жалующимися на скуку. Подумай, что могут спросить с тебя позднее — завтра, послезавтра. Готовься, изучай, думай на много ходов вперед, если для этого вдруг выпало столько времени!
Кейда открыл мешок, который принес ему телохранитель Шека Кула перед самым отплытием. Выудил оттуда маленький лакированный ларчик с тростниковой бумагой, перьями и чернильницей, забитой пухом тандры, чтобы чернила не пролились. Перо замерло над древней бумагой, ибо он не знал, что писать. Блуждая, его взгляд наткнулся на другой ларчик, который дал ему Шек Кул — с крышкой, залепленной по краям воском и со всех четырех сторон запечатанной печатью самого вождя.
У тебя есть кое-какие новости для Джанне, но остается еще этот вестник, появление которого Суйс обещает два дня подряд. Если вестник может привести тебя к этому темному Деву, вполне может найтись куда больше того, что надо ей сказать. Как скоро ты можешь с ней встретиться? Это выяснится через того посланца, которого сможет найти для тебя Суйс. Лучше отправить письмо на остров тысячи жемчужниц. Это ближе, чем приют для дождливой поры. Либо Джанне сама будет там, либо придет какой-нибудь доверенный раб, который сможет послать ей птицу. Лучше дать ей время получить послание и приплыть, чтобы встретиться с тобой. И есть надежда, что пока суд да дело, ты успеешь поговорить с этим вестником.
Ты не можешь себе позволить тратить много времени. Но что ты можешь написать? Ничего, что могли бы понять недружеские глаза. Увы, все тайнописи Дэйша Кейды умерли вместе с ним.
Кейда быстро нарисовал полукруг, а под ним полный круг, побольше.
Если только у Джанне хватит ума понять, что это половина Малой Луны, а это — полная Большая. У нее пятнадцать дней. Это будет сигналом, что я должен ей кое-что сказать. Ее путешествие, несомненно, обратит на себя внимание Чейзена Сарила. Возможно, он на некоторое время отвлечется от Сэйн и Сиркета.
Плотно свернув тростниковый лист, он нашел в ларчике с письменными принадлежностями маленькую палочку воска и подержал ее в пламени фонаря, который нехотя дал ему Суйс, чтобы освещать место
