Огонь с юга

под бледными ногтями.

— Позволь понюхать твое дыхание. — Он улыбнулся. — В твоей последней еде были острорехи.

Но нет болезненной сладости, намекающей на медовый голод, пожирающий твою кровь, нет и едкости, которая бы выдала какую-нибудь желудочную хворь.

— Их здесь трудно избежать. — Фенал с печальной улыбкой пожал плечами.

— Какие-нибудь старые раны, беспокоящие и ныне? — Он наблюдал, не потянется ли невольно рука Фенала к ослабевшему колену или занывшему локтю. Нет. — Моча у тебя чистая? И боли нет?

— Если я на корабле, где мы получаем достаточно воды, — ответил Фенал неожиданно угрюмо.

— Это мы можем тебе обещать, — заверил его Бек.

— Ты более чем немного сведущ в целительстве, южанин, — с одобрением заметила травница. — Тебе будут рады в самых северных из владений.

— Кадирн, мне кое-что предложили, — вмешался Бек. — Теперь эта буря, считай, унялась. Мастер Године будет обедать с госпожами Белок, так почему бы нам не вернуться и не поесть на корабле? Любые приметы того, что сулит нам принятие на борт Фенала, станут ясней на корабле, не так ли?

И тебе не придется расставаться ни с одной из твоих драгоценных побрякушек ради обеда на берегу.

— А что, пожалуй. — Несмотря на разочарование, которое Кейда увидел в глазах травницы, он подчинился неизбежному. Они прошли под затихающим дождем обратно к шлюпке галеры.

— С какой стороны ты хочешь грести, Фенал?

— С какой укажете. — Фенал потер плечо. — Вы ведь меняетесь с борта на борт, да?

— Каждые два дня, — заверил его Бек, занимая место на корме.

— Последний надсмотрщик, который мне достался, не был склонен позволять нам пересаживаться с мест, которые отвел каждому. — Фенал установил весло в уключине и по старой привычке, проверил прочность веревочного соединения.

— Године не видит преимуществ в том, чтобы наполнить гребную палубу горбунами. — Кейда кивнул Феналу и сделал первый взмах. Вода заплескалась, расходясь за их спинами, желанная, несущая прохладу, настроенная на непрерывный дождь до самого заката, или хотя бы еще ненадолго, дарующая свежесть и доброе настроение. Пока они гребли, Кейда наблюдал за отступающим берегом.

Смогу ли я завтра подыскать новый повод сойти на берег, прежде чем мы отчалим? И даст ли это что-нибудь, помимо того, что приведет травницу к некоему заключению? Можно ли здесь чему-то научиться? Как долго я буду высматривать? Как долго мы будем плыть, прежде чем я забуду Дэйша Кейду и действительно стану Кадирном, толковым гребцом, целителем и провидцем? И не лучшая ли это участь, чем вернуться с пустыми руками в свое владение?

Налегая на весло с нарастающей досадой, он сбился, ударил не в лад с Феналом, и лодка неловко накренилась.

— Прости, — нахмурился Фенал.

— Нет, это я виноват, — коротко ответил Кейда.

Дальше они гребли в молчании, и обошлось без новых неудач, пока они не добрались до галеры.

— Ага, — радостно произнес Бек. — Я знал, что мы сможем поесть на корабле.

— Миска есть? — Кейда потянулся, чтобы подтащить шлюпку к самому концу кормовой лесенки галеры, и Бек сразу полез на борт.

— И ложка. — Фенал ухмыльнулся, похлопав по кожаному заплечному мешку, который повидал немало владений.

— Давай найдем что-нибудь, чтобы наполнить и то, и другое. — Кейда махнул в сторону шканцев галеры. — Ты заслужил еду, поработав сегодня на шлюпке, поступишь ты к нам или нет.

А я заслужил свою долю, сыграв для Године прорицателя. Я вполне могу отплатить ему указаниями, если даже не смогу найти никаких для себя.

— Хоть бы сегодня нам досталось мясо, надоели проклятые листья. — Иало уже стоял в очереди в камбуз на палубе. — На помоях много не нагребешь.

— Ты и вовсе прекратишь грести, если я тебя пристукну. — И повар небрежно пригрозил своим тяжелым деревянным черпаком. — А благодаря листьям у тебя не гниют десны.

— Есть лепешки из соллера? — спросил Кейда, когда они с Феналом добрались до дымящегося котла.

— Выбирай сам. — Повар мотнул головой на полную с горкой корзину перед тем, как плеснуть полный черпак листьев, корней и грубо нарубленной рыбы в миску следующему.

— Бери, — указал Кейда Феналу. — Как я.

— Он смышленый малый, он у нас прорицатель, — Пайре подошел к ним у бортового поручня, пихая себе в рот еду грязной роговой ложкой. — Всюду читает знаки.

Фенал поглядел на Кейду.

— Что теперь?

— Переломи лепешку о поручень обеими руками. — И Кейда стал наблюдать, какими окажутся куски.

Если переломится надвое ровно, это само по себе добрый знак. Множество крохотных рыбок соберется пощипать такую половину, поодаль затаится кое-кто покрупнее. Не так хорошо, если ее поест медуза. Присоединятся ли к рыбам морские птицы? Кто-то из них, или оба, откажутся от пищи из рук человека, если в его будущем — откровенное несчастье. Этому учил тебя Джатта, а он еще ни разу не оказался неправ.

Он ждал, но темная тень не поднялась, чтобы глотать мечущиеся серебряные искорки, а парочка хриплых и пестрых морских птиц явилась и стала драться за кусочки соллерной лепешки, уплывающие прочь, порой ударяя по ним алыми клювами.

— Не вижу причин, почему бы тебе не поступить на «Прыгающую Рыбу», — провозгласил он.

— Рад слышать, — в широкой улыбке Фенала было заметно явное облегчение.

Пайре мотнул головой в сторону камбуза, как только подобрал последний мятый кусочек зелени своей ложкой.

— Ты бы подкрепился, Кадирн, не то опять скоро проголодаешься, прорицатель ты или нет.

Ты все еще ждешь, когда рядом с тобой появится Телуйет со всем, что тебе нужно? Не стоит и надеяться. Все, на что у тебя есть надежда, это что он жив, пусть даже слухи, путешествующие с купеческими кораблями, и не перестают говорить тебе, что он умер.

К тому времени, когда Кейда достал свою миску из заплечного мешка, лежавшего у его гамака на палубе для гребцов, он оказался последним, кто явился за своей долей варева. Дождь опять лупил все тяжелее, и Кейда отступил к скамьям, где застал Фенала и Пайре, поглощенных беседой. Большинство кормовых гребцов было здесь и раскинулось на скамьях, меж тем как дождь барабанил по доскам над головами. Парочка от нечего делать играла в камушки в круге, вырезанном посреди прохода.

— Смотри, куда идешь, — бросил один из них Кейде, не поднимая глаз.

— Это гаскская работа, верно? — Кейда внимательно изучал ложку Фенала. — Ты явился с северо- востока.

— Я побывал во всех пределах. — Фенал помедлил, оглядываясь. — Ты с юга, как говорит Бек. Всякого рода слухи оттуда носятся по берегу.

— Дикари вторглись в самое южное владение, Чейзен, топя корабли и сжигая все на островах чарами, — напряжение в голосе Тагира выдало его страх.

По крайней мере, одно и то же слышишь от каждого, кто всходит на борт в последних четырех владениях; только Чейзен, ни разу Дэйш. У них нет причин лгать, так что это должно чего-то стоить.

Кейда сел через несколько скамей от них и потянулся к мешку за куском морского рога. Достал узкий и острый нож, тот, что дали ему гребцы с носа в обмен на лечение незаживающего нарыва на ноге одного из них, и теперь нож покоился в тех самых потрепанных и растрескавшихся ножнах, где прежде лежало украденное грубое лезвие.

— Это старая новость, — отозвался Пайре.

— А не говорят ни о каких других владениях под угрозой? Помимо Чейзена? — Кейда тщательно