Северная буря

По толпе пробежал неловкий смех. Последующие слова вождя его уняли.

— Это существо помимо обычной силы, соответствующей его величине, обладает и колдовскими способностями. Не знаю, к чему оно прибегнет, постарается ли зачаровать нас, прежде чем убить. Но мы вправе ожидать, что оно непременно воспользуется своей темной силой. И нельзя нам поддаваться и утрачивать решимость. Мы должны, несмотря ни на что, прикончить нечистую тварь, отплатить ей за причиненное зло. Мы избавим от скверны и проклятия острова Чейзенов.

Кейда оглядел внимательные лица собравшихся на берегу. И тут и там маячили нестриженые волосы и бороды прорицателей. Мудрецы кивали с одобрением, сжимая в руках корзины с вещими камнями или клетки с дремлющими голубями. Голос Кейды окреп:

— Не бойтесь, что вас запятнает колдовская скверна. Люди мудрее нас много круговращений небес тому назад соглашались, что невинные жертвы колдовства не становятся прокляты от его прикосновения. Все последние предвестия для Чейзенов были благоприятными, начиная с обильного жемчужного урожая. Будущее владения полно надежд. Мы здесь, чтобы эти наши надежды и тех, кого любим, сбылись. Дождь смоет кровь дракона с земли Чейзенов, и ее унесет в глубины беспредельного океана.

Толпа кое-где разразилась боевыми выкриками. Кейда заговорил вновь, громче и резче:

— Мы знаем, эти создания можно убивать. Дракон, на которого мы нынче охотимся, убил тварь, порожденную огнем, явившуюся нас терзать. То исчадье зла пропало, его чешуи и шкура стали свидетельствами его гибели и оберегами для защиты тех, кто сегодня здесь собрался. — Он указал на людей с чешуйками на кожаных ремешках и на шнурах из сухой травы. В неярком освещении чешуи были темными, точно сгустки крови. — Второй дракон заплатил за свою победу достойную цену. Я собственными глазами видел его страшные раны. Он уже находится в плачевном состоянии. — Кейда рывком вернул на голову шлем и обнажил меч. — Так убьем же его ради Чейзенов и обратим наши взоры в будущее!

На этот раз из многочисленных глоток в толпе вырвался слитный и мощный рев.

— Мезаи, где разведчики, что вызвались выслеживать нашу дичь вчера вечером? — Кейде пришлось возвысить голос, чтобы его расслышали в таком шуме.

— Мой господин! — Прежде чем корабельщик успел ответить, Кейда увидел еще одно знакомое лицо. Кто-то знакомый пробирался через толпу.

— Бейо, что привело тебя сюда? — Холод хлынул в сердце Кейды. — Все ли ладно с моей госпожой Итрак?

— Все ладно, господин мой, — немедленно уверил его управляющий. — Она отпустила меня для участия в охоте. И послала тебе это, — он вручил вождю сложенное и запечатанное письмо.

Кейда принял послание, ощущая, что все взгляды вновь устремились на него. Он взломал печати, и пот от пальцев оставил темные следы на светлой тростниковой бумаге. Проглядывая письмо, вождь постарался изгнать с лица случайное проявление мрачной тревоги и заменить его широкой блаженной улыбкой.

— Вот еще одно благословение для Чейзенов, — он взмахнул бумагой высоко над головой, чтобы все порадовались с ним вместе. — Моя госпожа Итрак Чейзен понесла! Давайте же позаботимся, чтобы она принесла наследника владению, свободному от тени крыльев любого дракона!

Его слова утонули в ликующих криках, изданных теми, что стояли к нему ближе прочих. Он замолк, пристально глядя на письмо.

А что, если ты оставишь еще одно дитя без отца, и его станет растить мать, втайне довольная тем, что ты исчез из ее жизни? И ты навлечешь на Чейзенов такое бедствие, как правитель- младенец, легкая добыча для твоих соседей Дэйшей, не говоря уже о других владениях, которые могут пожелать воспользоваться своим преимуществом? Охота еще не завершилась.

— Не будет новых столь же добрых вестей, если мы теперь поднимем шум, спугнем дракона, и он взлетит, пусть даже и раненый, — Кейда повернулся спиной к лодкам в бухте, по которым разносилось ликование, чтобы не увидеть ненароком Ризалу. — Мезаи, так где же разведчики?

— Мой господин! — Вожак первого отряда низко поклонился, прежде чем обменялся взглядом с человеком, который выступил вперед из второй группы воинов.

Каждый отряд отличался от других сходством во внешности, единство в вооружении и одежде наводило на мысль, что это древние деревенские братства охотников. Лишь один отряд оказался пестрым, их снаряжение и суровые отрешенные лица говорили о нелегкой жизни в лесной глуши. Кожа у них была смуглей, а волосы курчавей, чем у прибрежных жителей с их медными лицами и гладкими волосами. Эти охотники вели свой род от стародавних обитателей холмов.

— Где дракон? — Кейда перевел взгляд с первого вожака на второго.

— Эта тропа ведет в узкую долину, мой господин, — первый обернулся, указывая на разрыв в деревьях, полузадушенных лианами, висящих сплошняком поодаль от берега, где суша поднималась. — По долине можно взойти на широкий уступ на дальнем склоне горы. Там и залегло чудовище.

Кейда всмотрелся, но так и не разглядел вершину дальней горы, плотно окутанную низкими тучами.

— Он устроился меж двух хребтов, сбегающих с вершины, — мрачно добавил предводитель разведчиков из второй деревни. — Пытается спрятаться в роще железных деревьев.

— Есть ли на том уступе достаточно места, чтобы в бой пошло столько людей, сколько требуется? — Он поглядел на них, ожидая ответа.

— Места хватит, — один из лесных обитателей сделал шаг вперед, проведя рукой по коротко остриженной бороде. — Но ведет туда только одна тропа.

— Доброго тебе дня, Зикре, — Кейда коротко кивнул в знак приветствия.

— Там лишь обнаженная скала и щебень позади нее, мой господин, — продолжал мрачного вида охотник. — Подойти можно только спереди.

— Не думаю, что чудовище ждет нападения, — взвешенно сообщил пожилой мужчина из первой деревни. — Он лежит не там, откуда мог бы следить, не собирается ли кто подниматься в горы.

— И он явно тяжело ранен, мой господин, — добавил кто-то из второго отряда. — Его и слепой в темноте нашел бы по одной вонище.

— И лишился бы головы за труды, — с мрачным видом изрек Зикре. — Если он не стережет, то явно не желает, чтобы его нашли. — Он вопрошающе уставился на Кейду, а тот ответил ему взглядом, полным спокойствия.

Что бы ты у меня спросил, если бы посмел? Прежде всего, как я узнал, что дракон здесь? Восстановит ли он силы, если мы оставим его в покое? Может ли такое огромное существо оправиться от ран, которые получило? Почему мы ставим себя под удар вместо того, чтобы подождать, не умрет ли дракон сам по себе?

Ибо я думаю, Велиндре говорила дело, хоть она и колдунья, заметив, что это стало бы своего рода очищением для владения. Ибо я должен знать, осужден ли я за то, что привел во владение колдовство. Что может быть для меня лучше, чем поставить свою жизнь против жизни дракона?

Он отвел взгляд от Зикре и поглядел на охотников первой деревни.

— Как широка тропа на уступ? Сколько человек сможет подниматься плечом к плечу?

— Четыре-пять, — соплеменники ответившего кивками тут же подтвердили его слова.

— Есть ли место, где можно рассыпаться цепью? — продолжал расспросы вождь. — Если к чудовищу можно приблизиться только с одной стороны, а мы собираемся одолеть его как можно быстрее, то нужно побольше бойцов.

— Да, мой господин, — наперебой отозвалось несколько человек с решительными лицами. Зикре, стоявший позади, выглядел угрюмей прежнего. — Места хватит всем, мой господин.

— Тогда в путь.

Кейда прошел мимо отрядов и направился к тропе меж деревьев тандры. Видя, как вождь исчезает в зеленой тьме, последние из кричавших «ура» на дальних концах собравшейся кто откуда толпы замолкли. За предводителем последовали обученные меченосцы, опытные охотники, рыбаки, полагавшиеся на ловкость, приобретенную при совсем иных занятиях, и земледельцы, без колебаний решившие оказать подмогу, как случится. Люди Чейзенов. Внезапно наступившее молчание нарушали только треск веток и шорох приминаемой множеством ног травы, да лязг и бряцанье доспехов. И пусть ночная прохлада задержалась