иммиграции и обнаружила несколько разделов, посвященных импорту человеческого биологического материала.
— Вам потребуется получить на это специальное разрешение. Я перешлю вам бланки.
– Спасибо. – Он улыбнулся ей.
– Мне также необходимо тщательно просканировать груз. Надеюсь, это не оскорбит ваших религиозных чувств? Мы не можем рисковать…
– Все в порядке.
Она указала на кресло у письменного стола в карантинной камере.
— Пожалуйста, садитесь и положите руку на стол, чтобы мы могли взять кровь на анализ. – Она послала команду системе через свой им-плантат, и у стола появилось голографическое изображение, чтобы показать Куперу, как правильно положить руку.
— Анализ крови? Вы, ребята, серьезно относитесь к таможне. – Произнося эти слова, он улыбался, потом подошел к столу и положил свою руку сверху на голографическую модель.
Его предплечье окружило сверкающее сдерживающее поле, из потайного отделения стола вынырнул манипулятор с иглой. Он плавно заскользил вдоль его руки, выбирая подходящее место, потом ввел иглу, и струйка крови потекла по прозрачной трубке. Примерно через тридцать секунд манипулятор снова убрался в стол.
— Мне кажется, вы взяли огромное количество крови для анализа, – сказал Купер.
— Мы хотим удостовериться, что в вашей крови нет элементов чего-то неизвестного.
В карантинной стене со стороны Марипозы открылся люк, и она взяла ампулу с кровью.
– Медики говорят, что это оптимальное количество для анализа. У них уйдет несколько часов на процедуру, – сказала Марипоза. – Если все чисто, вас допустят в общественные зоны Станции № 27. У нас есть несколько ресторанов и другие развлекательные заведения. Но ваш корабль останется на карантине до тех пор, пока у меня не появится возможность обследовать его.
Он широко улыбнулся ей.
– А у меня будет возможность угостить вас ужином?
Марипоза уставилась на него. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы понять: это не попытка подкупа с его стороны, просто она ему понравилась.
Он опять заговорил раньше, чем она успела ответить:
— Простите. Я не хотел вас оскорбить. Вероятно, вас все время приглашают пилоты.
— Собственно говоря, нет, – призналась она. – Большинство пилотов, прилетающих на нашу станцию, об этом и не думают. Всем сотрудникам таможни Земли на дежурстве дают средства, подавляющие сексуальное влечение, чтобы нас нельзя было соблазнить и заставить нарушить правила.
К изумлению Марипозы, Купер покраснел.
— Ну… Наверное, Старейшины ошиблись.
— Старейшины?
– Правители Иеровоама. Они меня предупредили, что все женщины на Старой Земле – искусительницы и тут же постараются заманить меня в свою постель.
Марипоза уже подходила к Медицинскому отсеку, когда Вердан установил с ней мысленную связь через имплантат.
– Какова ваша оценка пилота с Иеровоама?
Марипоза нахмурилась и остановилась. Вердан был начальником Планетарной таможенной службы Земли. Являясь искусственным интеллектом высокого уровня, Вердан мог непосредственно контролировать работу более ста тысяч таможенников, но он редко занимался мелочами.
— Мне он кажется довольно приятным юношей, – ответила Марипоза, – хотя и несколько несведущим в здешних порядках. Но, думаю, с ним не будет проблем.
— Одна уже возникла. Его кораблю следовало зажечь красный свет еще до прибытия. Ему нельзя было давать разрешение на стыковку со Станцией.
– Простите?..
– Вы не виноваты. Дело в сопоставлении данных со старыми документами, я это уже уладил. Он не показался вам враждебно настроенным?
– Враждебно? Нет. А в чем дело?
— Корабль и его экипаж следует считать вражеской боевой единицей. Протокол требует, чтобы вы вооружились перед дальнейшим общением с ним.
— Вражеской? – Со дня рождения Марипозы не произошло ни одной войны. – А кто враг?
— Последние 592 года колония Иеровоама находится в состоянии войны с Объединенными Мирами. Они разорвали дипломатические отношения в декабре 2407 года, а шесть месяцев спустя Ассамблея ОМ приняла резолюцию об эмбарго. Торговля с Иеровоамом запрещена.
Антигравитационный генератор парящей винтовки тихо жужжал над правым плечом Марипозы, когда она вошла в помещение рядом с карантинной камерой Купера. Вердан говорил, что Марипоза привыкнст к оружию, но она надеялась, что ситуация как-то уладится раньше.
Купер склонил голову набок при виде нее.
– Значит, моя кровь оказалась достаточно чистой, и я могу выйти из этого ящика? – Он быстро взглянул на парящую винтовку, и его лоб прорезали морщинки.
Марипоза остановилась в двух шагах от стеклянной стены.
– Шеар-ясув Купер, к сожалению, я должна вам сообщить, что теперь вы являетесь военнопленным. В соответствии с Женевскими конвенциями вы…
– Что? – Купер открыл рот и прищурил глаза.
– Женевские конвенции – это протоколы, определяющие порядок обращения с военнопленными. – Глядя в сценарий, которым снабдил ее Вердан, Марипоза произнесла: – С вами будут обращаться гуманно до тех пор, пока война не закончится и вас можно будет репатриировать. Я отправлю на ваш блокнот разъяснение прав военнопленных.
Купер почесал в затылке.
– Мне ведь только доставить этот прах на Землю…
— Корабль вместе с грузом арестован. Вы и корабль будете переданы военным властям при первой возможности. – Голос Марипозы смягчился, и она прибавила: – Мне очень жаль.
— Это, наверное, какая-то ошибка… Мы ведь мирная планета… У нас нет ничего, что может вам понадобиться.
— Мистер Купер, ваша планета объявила войну Объединенным Мирам.
— Это какой-то психологический тест? – Он покачал головой. – Старейшины не могли начать войну, пока я был в полете, а даже если бы и начали, при нашем уровне техники… Словом, блоха объявила бы войну комете.
— Он прав, Вердан, – послала она через имплантат. – Это какая-то бессмыслица.
— Технологический дифференциал существовал и тогда, когда они объявили войну. С их стороны решение не было разумным.
Марипоза на мгновение поджала губы, потом заговорила:
— Мистер Купер, вы вообще что-нибудь знаете о войне, которую ваша планета начала шестьсот лет назад?
— Это нарушение протокола. – Марипоза почти физически ощутила неодобрение Вердана через имплантат.
— Шестьсот лет? Мы только-только стали коло… Ох. – Купер покраснел.
Марипоза приподняла одну бровь.
– Послушайте, вы должны понять, что отцов-основателей на Земле преследовали за их религиозные убеждения, – заговорил Купер. – Они хотели покинуть Старую Землю и все ее беды, поэтому нашли планету так далеко, что на сотни световых лет вокруг не было никаких колоний. И только пятьдесят лет назад мы начали межзвездную торговлю. Мое судно – единственный сверхсветовой космический корабль, который у нас имеется.
