'Если', 2010, № 5

неестественно. Приманка. Как в рекламе или одном из тех правительственных информационных сообщений, возникающих прямо из воздуха и призывающих вас сплотиться перед лицом опасности, голосовать, пользоваться презервативами, сдавать утиль, стучать на своего соседа.

Но больше всего Дугласа беспокоило ее лицо. Слишком красивое лицо.

— «Интринзик Джинетикс», — пояснила она.

— Знаю. Это был мой АШО.

— А, Ш, О?

— Автоматический шуточный ответ.

— Понятно. Очень остроумно.

Он улыбнулся, что далось ему с трудом, но со стороны, возможно, выглядело вполне естественно. Они смотрели друг на друга через бездну, о которой знал только Дуглас.

— Вы не носите бейдж, — заметил он.

— Вы тоже.

— Но я не инджун,[9] — возразил он.

— Может, и я тоже. Возможно, я сказала это, чтобы завести разговор.

— Это правда?

— Нет.

Он рассмеялся, хотя вовсе не желал этого делать, впрочем… ему было немного смешно. Поразительное для него состояние.

— Я не приезжал ни на какой съезд, — признался он. — Раньше посещал каждый. Если, разумеется, удавалось выбить из компании деньги на взнос. Но сейчас живу здесь только потому, что мне нравится этот отель. Я его запомнил.

— Вы в отпуске?

— Путешествую, — выдавил он, чуть помедлив.

— Давайте выпьем по «Маргарите», — предложила Лори. — Я угощаю.

Он не хотел пить.

— Согласен, — сказал он вслух.

Он не хотел пить, но знал, что, выпив, попросит еще, а потом, возможно, еще.

Что он и сделал. Теперь он стоял посреди бездны на мосту из замороженного зеленого коктейля. Но только на середине. Дальше он никогда не заходил и вряд ли сумеет зайти.

Лори объясняла ему, какую поразительную работу проводит «Интринзик Джинетикс» над проектом, связанным с киборгами. Сотрудники компании пытались изобрести аналоговый мозг с человеческими реакциями, выращивая в лабораториях клетки коры головного мозга и «инфицируя» ими ткань киборгов.

— Иисусе Христе! — воскликнул Дуг. — Неужели такое возможно?

— Пока нет.

— Признаться, я не слишком вам верю, — снова пошутил он, но какой-то частью сознания невольно задался вопросом, действительно ли это возможно. Вряд ли его удивило бы то обстоятельство, что определенный процент человеческого населения в действительности людьми не является.

— На самом деле, если бы все, кто считается людьми, оказались киборгами, я бы посчитал это весьма типичным, — усмехнулся он.

— Что вы хотите этим сказать?

Она казалась искренне заинтересованной и вовсе не оскорбленной тем, что он не проявил слишком большого энтузиазма по поводу киборгов.

— Всего лишь моя собственная теория.

— И в чем она заключается?

Она кокетливо заулыбалась.

— Вы сочтете меня психом, — отговаривался Дуг.

— Псих — это даже неплохо. Гораздо лучше строго регламентированного конформизма, с которым мы так часто сталкиваемся. В поездках я никогда не ношу дурацкого бейджа, даже если приходится посещать съезды. Не хочу встречаться с тем типом людей, которых весь год видишь на работе.

Дуглас перестал рвать подставку под бокалом в мелкие клочья и глянул в глаза Лори, которые теперь мог ясно видеть со своей, внезапно ставшей крайне выгодной позиции, почти на конце бездны.

— Все хотят стать механизмом, — изрек он.

— Механизмом?

— Я имею в виду — винтиком в этом мире, где важнее всего стать частью механизма.

Она бесстрастно уставилась на него. На язык так и просилось нечто значительное. Нечто истинное. Нечто, находящееся вне механизма. Все, что ему для этого требовалось — крошечное ободрение. И он его получил — Лори улыбнулась и сказала:

— Продолжайте, это звучит интересно.

Дуглас откашлялся и оперся руками о стол.

— Они приходят к вам с вполне определенным намерением дегуманизировать вас. Обезличить. Превратить вас в вещь. Способный реагировать объект. Раба потребления. Хотят, чтобы мы лучше попадались на все приманки маркетинга. Умение показать товар лицом. Подлую политику. Драконовскую тактику охраны здоровья. И все такое. Даже родители хотят, чтобы вы стали чувствительным механизмом. Послушным маленьким механизмом. Если вы недостаточно послушны, не волнуйтесь, вам дадут это понять. И немедленно уберут из сектора частной школы, отослав в захудалую публичную школу. Не то чтобы эти школы всегда были такими. Бог забыл их только после того, как это сделала правящая структура. Так или иначе, все совершается для того, чтобы вбить покорность в вашу голову, а вас — свести с ума.

— Ну и ну… — протянула Лори.

Слегка смутившись, он откинулся на спинку стула.

— Говорил же, что вы посчитаете меня психом.

— Я…

— Прошу простить. Я на минуту. В мужскую комнату.

Он встал и мгновенно почувствовал всю глубину своего опьянения.

— Я хотел кое-что спросить, — пробормотал он.

— Разумеется.

— Ваше лицо. Работа СьюперЭм, верно?

Процесс наложения макияжа СьюперЭм чем-то напоминал изготовление маски. Фактически он и проводился квалифицированными специалистами со средним медицинским образованием. И этот макияж не только подчеркивал ваши природные достоинства, но делал для их обладательниц гораздо большее. Во всяком случае, Дуглас точно знал, что ни один чертов генетик в мире не может добиться такой внешности, как у Лори.

Она подняла глаза, похоже, тщательно взвешивая каждое слово.

— Да, — кивнула она наконец.

— Сейчас вернусь, — пообещал он.

* * *

Закрыв за собой дверь туалета, он расстегнул молнию на брюках и принялся избавляться от избытка высокооктановых «Маргарит». Он ощущал себя сбившимся с пути, потерявшим курс, отвлекшимся от изначального намерения просверлить дыру в зарождавшемся внутри механизме.

Писсуар издал странное щелканье, как экзотическое насекомое, после чего неожиданно заговорил с ним:

— Добрый вечер, мистер Фулчер. В качестве бесплатной услуги, предоставленной отелем «Дезерт Палм», вам сделают анализ мочи.

Иисусе. Неужели дошло и до этого?

Дуглас огляделся, хотя знал, что в клозете, кроме него, нет ни души.

— Охрана вашей личной жизни — главная задача для «Дезерт Палм»…

Писсуар говорил бодрым женским голосом, звучащим довольно рассудительно, особенно по среднезападным меркам.