Что уж тогда говорить об остальных членах команды? Воровато оглянувшись, Огински налил себе из чужих запасов. Потом сел поудобнее и стал прикидывать, что в трюме надо сделать, чтобы все выглядело, как после борьбы за живучесть корабля. Перспективы, и правда, открывались шикарные. Нужно было только придумать, что такого произошло, чтобы он, суперкарго, в ситуации с сорвавшимся грузом никак не виноват.
Пока он думал, Рябтсев успел изложить план капитана Вальдшнеп, отозвав ее в сторону от все еще пребывавшей в шоке «по биологии». Первая реакция штурмана была предсказуемой:
— Вы совсем там перепились, что ли?! Рябтсев, от тебя разит!
— Гаррисону не наливали. И потом, план неплохой — если планета вдруг того стоит, мы еще и с премией окажемся. Только Чен надо привести в чувство. Все эти руды, жилы, залежи… Кроме нее, ведь вообще никто в них не разбирается, а она совсем недавно из учебки.
— Да при чем тут планета! — даже шепотом исхитрялась кричать Вальдшнеп. — Имитация аварии, имитация смерти — издевательство над трупом, между прочим! — это что, пустяки, обычное дело?! Да еще вранье о гипердвигателе! Давно ли Гаррисон таким спецом по ним стал, что хочет экспертов Фирмы обмануть?!
— А там все просто! — Капитан подошел незаметно и ласково обнял Вальдшнеп. — Проще, чем ты думаешь. Штука настолько высокотехнологична, что не вполне предсказуема. Пропадают же корабли? А может, дело в пустяке. Может, пни его ногой, и он снова синхронизируется — да яйцеголовые сами толком не понимают, как он работает!
Вальдшнеп осторожно отстранилась.
— Что ж ты, Рябтсев, врешь, что кэпу не наливали? От него прет сивухой хуже, чем от тебя!
— Мне Морган принес немножко! — Гаррисон снова притянул штурмана к себе. — На семинаре по гипердвижкам рассматривалось несколько случаев, когда помогало, а когда — нет. Я серьезно. Вот я выбрал один такой пример, там все, что нужно попробовать сделать — это обесточить, дождаться полной остановки и перезагрузить установки в определенном порядке. Те же установки, что на нем сейчас стоят, понимаешь? Это никак не ловится! Но полной остановки движка надо ждать около сорока часов, то есть имеется время на высадку. А дальше все по плану! Да мы даже по простой человеческой логике должны были высадиться — а вдруг двигатель не синхронизируется? Нужно искать место для выживания колонии. Вдруг там можно обосноваться? Жили бы там, плодились, размножались…
— Гаррисон, ты пьян! — Штурман брезгливо убрала руку капитана со своей талии. — Мне не нравится эта комбинация. Затеянная, между прочим, только чтобы прикрыть кое-кого одного.
— Не одного, — вздохнул Рябтсев. — Странная смерть, на нас всех ляжет пятно. А желающих на наши места идиотов всегда много. Вот тебе, красавица, хочется посередине жизни профессию менять? А ведь придется, даже если просто переведут на внутренние рейсы. Там не заработаешь.
— Долбаный Илай! — процедила сквозь зубы Вальдшнеп. — Угораздило же его встать именно там! Так, «по связи», ты передо мной лично отвечаешь за то, чтобы наш пьяный капитан не остановил гипердвижок на самом деле. Хотя я еще подумаю. Мне все это не нравится.
— Выиграть можно много! — напомнил Гаррисон. — Пока будем сидеть, сочиним целый сценарий, где каждый — герой! Ты вот, скажем, героически спасала Илая, потому что Чен, наш основной врач, не справилась по молодости. Ах, да, Чен — вот твоя задача. Поговори с ней.
Вальдшнеп оглянулась на «по биологии», продолжавшую изучать переборку перед собой.
— Знаете что? Дайте-ка мне тогда вашего самогона и соку. Я тоже человек, да и с Чен поговорить будет проще.
— Ладно, — кивнул согласный уже на все капитан. — Только учтите: через пару часов идем на посадку. Как ни крути, а Илай останется там. Это решено.
Вот так и получилось, что «Фелька», она же «FL-14», опустилась на неизвестную планету возле далекой от Земли звезды. Планета, впрочем, к тому времени уже называлась Илай, хотя по официальной версии должна была быть так названа лишь после смерти героя. Который, правда, был уже мертв и лежал себе тихонько, завернутый в непромокаемую пленку.
Космос есть Космос, и случиться может все. Может, например, случиться так, что пока основной пилот неофициально, но фактически мертв, посадку выполняет капитан. И конечно, может так случиться, что этот капитан только кажется себе трезвым после пары таблеток и стаканчика кофе. Впрочем, Гаррисон остался убежден, что все сделал правильно. Только кому это докажешь, если, по ощущениям экипажа, все вышло довольно «жестко», а спустя несколько секунд корабль со скрежетом завалился на бок?
От падения и удара несколько крепежей в трюме не выдержало, и Огински чудом остался жив. Не успел он еще понять, насколько произошедшее укладывается в составленный план, как в наушниках раздался истерический хохот Рябтсева.
— Кэп, мы упали? — на этом фоне вопрос Моргана прозвучал довольно разумно.
— Инженер, разберитесь с повреждениями и доложите! — довольно сухо отозвался Гаррисон. — «По трюму», что с грузом? Рябтсев, да перестань ржать!
— Вальдшнеп!.. — выдохнул «по связи» и вдруг всхлипнул: — Капитан, у нас на борту второй труп.
Ситуация разъяснилась, когда все — кроме Илая, конечно, — собрались в штурманской. В момент посадки здесь находились Вальдшнеп и Рябтсев, оба пристегнутые к креслам. За те короткие секунды, что «Фелька» стояла ровно, нервничающая, да еще и слегка выпившая штурман успела отстегнуться. Падение корабля швырнуло ее на компьютерные блоки с трехметровой высоты. Шлем Вальдшнеп, конечно же, не надела — а кто их надевает вообще?
— Вы меня простите… — Рябтсев сидел на спинке кресла, свесив ноги над телом штурмана, и утирал слезы, все еще похихикивая. — Но так смешно все получилось! Она только отстегнулась, и тут нас — шарах! Она и не пикнула, просто нырнула вниз и мозгами раскинула. Кэп, а гравитацию нельзя включить? Нам на боку будет жить очень неудобно!
Неудобно скрючившийся на стене Гаррисон и сам видел, что медицинская помощь Вальдшнеп не нужна, и Чен совершенно напрасно принесла аптечку.
«А ведь только Вальдшнеп защищала Чен! — некстати пришло ему в голову. — Где два трупа, там и три!»
Он отвернулся, чтобы скрыть истерическую улыбку. Вот так первый полет в капитанской должности! И все же, если собраться, многое можно исправить.
— Действуем по плану. Рябтсев, приведи себя в чувство без спиртного, или я тебя арестую! Огински, груз?
— Наш — цел. А остальной… Я подробно доложу через час. И мне потребуется помощь, завалы надо разгрести.
— Возьми пока Чен. «По биологии», очнись! — Гаррисон заставил себя погладить девушку по ненавистной голове. — Космос есть Космос. Случиться может всякое, но мы команда, мы справимся. Морган, мать твою! Что с повреждениями?!
— Да ничего серьезного, как ни странно. — Инженер поискал, куда сплюнуть кровь из прикушенной губы, но не нашел места, чтобы не угодить в останки Вальдшнеп, и проглотил. — Опора треснула и переломилась, а мы теперь лежим на боку. Корпус держит, утечек нет. Можно сказать, обошлось.
— Взлетим? — спросил не успевший уйти Огински.
— А чего ж не взлететь? Надо только «Фелю» вертикально поставить. Ну, используем лебедки, домкраты…
— Хоть градусов на сорок подними нос, я оторвусь! — пообещал Гаррисон и встретился глазами с Рябтсевым. — Не смотри на меня так! Я сел нормально, опора подвела!
— Усталость металла, — послушно кивнул «по связи», хотя взгляд его не сулил капитану ничего хорошего. — Космос есть Космос.
И все же на некоторое время воцарился покой — вероятно, потому что у всех было много дел. Огински с помощью Чен навел относительный порядок в трюме, а капитан с Морганом и Рябтсевым вытащили наружу все, что могло пригодиться для подъема упавшего корабля. Сила тяжести в половину земной помогала в работе, но и ее было многовато. В конце концов, так и эдак прикинув варианты, инженер сказал, что за пару дней сможет поднять «Фельку» почти вертикально.
