Вернее, хотел крикнуть, но вышел лишь хриплый шепот.
Как славно все начиналось! Идея получения сахара прямо из воздуха (благо в нем есть углерод, водород и кислород) заинтересовала крупную фирму. Еще бы — ведь это была не просто идея, а почти готовая технологическая схема. В случае удачи Олдридж засыпал бы мир сахарным песком. Однако на деле все оказалось гораздо сложней. Работа затягивалась, неожиданно возникали подводные камни. Свободного времени становилось все меньше. Он перестал водить Линду в парк, на концерты, в кино. Он вынудил ее бросить работу в детском саду (а она так любит детей!), заставил перепечатывать рабочие дневники, отчеты, заявки на химическое оборудование.
Всему конец…
Рэй пошел на кухню и сунул голову под кран. Затхлая вода не освежала. Стороной прошла мысль: вот было бы хорошо, если бы кран стал ножом гильотины и разом отсек все мучения. Но он даже умереть не может. У него нет хорошего ножа, револьвера.
Рэй Олдридж подошел к газовой плите и потянулся рукой к замызганному крану. Напустить полную комнату газу, чиркнуть спичкой — и конец проблемам.
— Не торопись, дружище.
— Что? — Рэй вздрогнул от неожиданности и оглянулся. В квартире никого не было.
— Не торопись.
— Кто здесь? — спросил Рэй, опуская руку.
— Пожалуйста, не пугайся. — Голос как будто шел из газовой плиты. — Я хочу помочь.
— Кто вы? Где?
— Можешь рассматривать меня как кибернетический аппарат.
— Робот? Вычислительная машина?
— Скорее темпоратор.
«Схожу с ума», — подумал Рэй.
— Что такое темпоратор?
— Это такое приспособление для исправления причинно-следственных геодезических линий. Я могу изменить твою хронокоординату. Могу забросить в завтра, могу переместить в позавчера. Понимаешь?
— Не понимаю. Откуда ты взялся?
— Меня оставили, по-вашему говоря, пришельцы. Представители другой цивилизации.
— Зачем?
— Ваш мир дефектен, противоречив. Вы прогрессируете слишком медленно, потому что враждебно относитесь к окружающей среде и друг к другу. Талантливые люди заражены летальным геном.
— Это правда.
— Тебя прогнали с работы, потому что секретарь второго директора подсыпала в бункер синтезатора железные опилки.
— Зачем?
— На вакантное место возьмут ее мужа.
— Боже мой, какая низость…
— Я предлагаю слегка скорректировать прошлое. Два года назад секретарша вместе с мужем попали в автомобильную катастрофу и чудом спаслись. Может быть…
— Нет, нет, ничьей смерти я не хочу!
— Вспомни, она погубила тебя!
— Нет, нет. — Вдруг острая мысль пронизала Рэя. — Послушай, если вернется прошлое, значит, и Линда вернется?
— Определенно сказать трудно. Может быть.
— Может быть? — Рэй задохнулся. — Темпоратор, прошу тебя… вас… умоляю… Сделай так, чтобы Линда вернулась!
— Тогда придется начать с более раннего времени. Вы познакомились пять лет назад?
— Да, в Технологическом институте.
— Вот и поехали туда…
Сад был залит солнцем.
Рэй Олдридж, дипломник Технологического института, сидел на голубой скамейке. Как известно, старики на таких скамейках не сидят, да и бродяги обходят их стороной. Голубые скамейки — только для влюбленных.
В руках Рэя был свежий номер еженедельной литературной газеты, которую он с увлечением читал. Правильнее сказать — в десятый раз перечитывал свою первую литературную публикацию, отрывок из романа. Рэй безрезультатно обивал с ним пороги многих издательств, пока не встретил благодетеля. Старый литературный волк сразу оценил свежесть и остроту романа, но одновременно понял, что без предварительных публикаций ничего не получится.
В дальнем конце аллеи показался девичий силуэт.
— Линда! — сорвался с места Рэй. — Иди скорей!
— О, Рэй, привет!
— Смотри.
— Неужели напечатали? Поздравляю, Рэй. — Девушка поцеловала его в щеку. — Писатель Рэй Олдридж — как это здорово звучит! А я буду Линда Олдридж…
Рэй отвел глаза.
— Мама считает, что о замужестве говорить рано, — тараторила Линда. — Твердит, что сначала надо стать педагогом. Как будто я не люблю детей!
— Со свадьбой придется подождать, — нерешительно сказал Рэй.
Линда, замерла, даже дышать перестала.
— Понимаешь, мне сначала надо крепко стать на ноги.
— Ты же в этом году кончаешь институт…
— Я решил его бросить.
— С ума сошел! Ведь осталось всего лишь дописать дипломный проект.
— Напрасная трата времени. Меня приглашают в литературный отдел этой газеты. Правда, платят мало, но я выпущу роман, напишу второй. У нас будет куча денег. Купим коттедж, яхту, совершим кругосветное путешествие.
— И когда это будет?
— Ну, я не знаю… Лет через пять, семь… Линда!
Девушка резко встала и ушла.
Книга Рэя Олдриджа появилась через три года. В ней описывалась жизнь нынешних ученых, их продажность и неразборчивость в средствах. Автор сожалел о временах Фарадея и Циолковского, Хевисайда и Эйнштейна. Современные ученые, по его мнению, мало чем отличаются от проституток, они торгуют собой и своими открытиями.
У романа объявилось много противников, и это способствовало успеху.
Вторая и третья книги не заставили себя ждать. Они были встречены восторженно. Критики и знатоки литературы в один голос твердили, что вернулись времена Свифта, Рабле и Салтыкова-Щедрина.
Вместе со славой пришли деньги. Олдридж купил особняк в стиле ретро, в горах построил дачу, на берегу океана — виллу.
Женщин в доме писателя не было. Обязанности кухарки выполняла автоматическая кухня, запрограммированная на сто блюд. Разумеется, поклонницы досаждали письмами, но Олдридж их не читал. Переписку вел целый штат секретарей.
В зените славы Рэй вдруг затосковал и написал письмо Линде.
Ответ был исполнен недоумения и холода: «Рэй Олдридж становится на колени перед ничем не примечательной женщиной. Положение более чем странное для знаменитого писателя. Я работаю воспитательницей и другой судьбы не хочу. Прощай».
Четвертый роман Олдридж так и не закончил. К этому времени он был безнадежным алкоголиком и наркоманом. Издатели разорвали контракты. Осталось последнее средство, на которое хватило сил и решимости: револьвер.
