оставлю тебе. Может быть, это принесет пользу… Я убедился, что могу исправлять отдельные человеческие просчеты, но не в силах бороться против системы. Ваш мир полон противоречий и непредсказуемых поворотов.
— К сожалению, мне пора идти, — сухо сказал Рэй. — Через пять минут подойдет такси.
— Не спеши, такси задерживается. Это все, что я смог сделать. А вот сохранить Линду ты должен сам.
— Линду?!
— Ты трижды потерял ее, пока я понял свою ошибку. Наша логика чужда людям. Я не в силах что- либо изменить на Земле. Только вы сами можете распоряжаться судьбой человечества и планеты.
— Ничего не понимаю, — растерянно сказал Рэй.
— Слишком большой объем информации. Но время и талант у тебя есть, ты успеешь во всем разобраться. Помни главное: судьба Земли зависит от тебя и от тебе подобных.
— Послушай…
— Я навсегда покидаю вашу систему. Желаю счастья тебе и Линде. Прощай.
В комнате ничего не изменилось, разве что несколько посветлело и усилился запах резеды. Рэй стоял столбом посреди комнаты.
В кулаке было зажато нечто, похожее на фотокассету, из которой выглядывал краешек проявленной пленки.
Перевел с татарского Спартак Ахметов
Адлер Тимергалин
КИБЕРНЕТИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ
В один из тех вечерних часов, когда городской транспорт забит спешащими с работы людьми, по узкой улочке шел очень подозрительный человек. Он был в черной шляпе, в черных очках, и усы его тоже были совершенно черны. Не привлекая особого внимания, пересек улицу и остановился перед объявлением на дверях двухэтажного дома. Буквы были размером с его шляпу.
Подозрительный человек оглянулся по сторонам, снял очки и прочитал следующий текст: «Внимание! Профессор Стенли Моус показывает кибернетических черепах. Вход — 2 пиззаро. Вносить фото- и киноаппараты запрещается».
— Черт побери! — пробурчал подозрительный человек, вновь вздевая на нос очки. — Профессор выставляет свои автоматы на всеобщее обозрение. Действительно изрядно продвинулся вперед. Если я не раздобуду информацию, шеф слопает меня живьем.
Через несколько минут он уже сидел в просторном зале на втором этаже. Посетителей было не очень много.
Прозвенел звонок. На сцене вспыхнул свет, и в тот же миг от левой двери поспешно прошел сухощавый человек лет пятидесяти.
Это в самом деле был профессор Стенли Моус.
— Уважаемые господа! — зычно возгласил профессор, упершись кулаками в стол. — Сейчас вы познакомитесь с чудом двадцатого века — живыми машинами.
Подозрительный человек, спрятавшись за широкие плечи сидящего впереди зрителя, взвел затвор фотоаппарата, вмонтированного в левую глазницу очков.
— Негро! — крикнул профессор, обратившись к двери. — Выпускай!
Тяжелая портьера дрогнула, из-под нее неторопливо выползли две черепахи. Их панцири отражали потолочные люстры, словно были смазаны несохнущей краской.
— Господа! — говорил профессор, пока черепахи двигались к сцене и неуклюже поднимались по ступенькам. — Внутренность автоматов набита микросхемами, однако они ведут себя как живые существа. Они реагируют на свет. — Профессор Моус включил лампу под столом, и черепахи немедленно изменили направление движения. — Они испытывают чувство голода. Правда, пищей им служит не трава, а цинк с углем. Вместо воды — кислота.
Черепахи остановились в круге света. Первая подняла голову и пронзительно свистнула. Другая вторила тоном ниже и более лениво. Профессор поставил на пол две тарелки. Черепахи принялись неспешно есть и пить. Подозрительный человек все их эволюции запечатлевал на пленку. Наконец автоматы зажгли в глазах зеленые огоньки и попятились от тарелок.
— Представление закончено, — заявил профессор. — Благодарю за внимание. Если есть вопросы, прошу.
— А яйца от них бывают? — спросил пьяный голос.
— Еще нет. Однако в принципе это достижимо.
Больше вопросов не было.
Когда зал опустел, люстры погасли. Через некоторое время у задних кресел раздались осторожные шаги. На сцену поднялся давешний подозрительный человек. Он перевернул дремлющую черепаху на спину, проворно работая отверткой, снял нижнюю крышку. Послышались слабые щелчки потайного фотоаппарата.
— Весьма примитивная схема, — бормотал подозрительный человек. — Не более трех условных рефлексов. Ага, кажется здесь записан инстинкт голода…
Внезапно вспыхнул свет. Из-за перегородки выскочил профессор Стенли Моус и завопил:
— Кто здесь?! Стоять, не двигаться!
Подозрительный человек медленно встал и виновато улыбнулся:
— Дорогой профессор, зачем столько шума? Вы же знаете меня — я Барри Френч, магистр кибернетических наук…
— Не имею чести! — свирепо закричал профессор. — Негро, веревку!
Барри Френч попятился, вынимая из-под мышки пистолет:
— Назад, черная обезьяна!
Негр прыгнул. В тот же миг Барри выстрелил, наклонил ствол и выстрелил еще раз. С глухим стуком упали два тела.
«Дьявольщина, — думал Френч. — Две жизни за информацию. Надо сматываться…» Он выхватил из чрева черепахи несколько деталек и пошел к выходу, перешагивая через трупы. В это время голова профессора Моуса со скрипом повернулась и медленно откатилась в сторону.
— Что за чудеса?
Френч ощупал тощее тело профессора.
— Черт побери, это же кукла, робот! Вот так дела… Получается, что профессор Моус достиг сногсшибательных результатов, а конкурентов морочит примитивными черепахами. Ну-ка, ну-ка…
Не теряя времени, Френч принялся копаться во внутренностях робота, фотографировал, делал записи. Лицо его принимало все более довольное выражение. В заключение он подмигнул сам себе, завернул голову робота в газету и сунул под мышку. «Шеф будет доволен», — мелькнула мысль.
В этот момент кто-то навалился на него. Не успел Барри опомниться, как оказался скрученным по рукам и ногам. Он беспомощно лежал на полу, а верхом на нем устроился профессор Стенли Моус — настоящий.
— Ну? — сказал профессор, переводя дыхание. — Попался, который кусался? Я уж думал, что конкуренты так и не решатся подослать шпиона… Посмотрим, чего тут они накрутили.
Профессор снял с Барри черные очки, одним движением оторвал приклеенные усы. Затем извлек из кармана плоскогубцы, отвертку и подступился к уху промышленного шпиона.
— Ради бога, профессор! — взмолился тот. — Что вы делаете?
— Смотри-ка, — удивился профессор. — Даже боль ощущает. А я было подумал, что они далеко позади.
