Почувствовав спиной прохладу, он немного успокоился и решил вернуться к себе.
“Уже поздно, все спят, один я хожу, как привидение, ищу приключений”.
Он проходил по коридору. Из комнаты Валентина раздавались странные для ночного времени звуки.
“Что это с ним случилось?” - в тревоге подумал Алексей и кинулся на звук, как желтая реанимационная машина на вызов. Толкнул дверь.
В комнате было темно, а внутри темноты энергично ворочалось разъяренное живое существо. Алексей ничего не увидел, не догадался включить свет, да и не было уверенности, что есть в комнате лампочка и выключатель. На помощь пришла все та же загадочная любопытная луна. Привлеченная необычностью звуков в обычно тихом окне, она тоже встревожилась, заинтересовалась и осветила комнату. Алексей увидел в лунном свете Валентина, совершенно голого, посредине комнаты. В руках он держал старые дырявые туфли за носки и каблуками с остервенением выстукивал одному ему подчиняющийся ритм. Босые ноги притопывали и приплясывали в этом ритме, а может быть, прибивали пятками к полу тряпье, которое Валентин еще вчера носил вместо человеческой одежды. Этот первобытный ритуальный танец длился долго - Валентин уже тяжело дышал.
“В нашем доме поселилось проклятье,- подумал Алексей, глядя на голое, вспотевшее, дергающееся тело,- все живущие здесь рано или поздно должны выбирать либо смерть, либо сумасшествие. Причем выбирает кто-то другой, неведомый и обладающий неограниченной властью, а мы только подчиняемся”.
– Валентин,- позвал он безнадежно.- Валентин, что с тобой?
– Радуюсь,- с трудом, сквозь судорожное дыхание ответил нищий.
– Чему? - удивился Алексей безразлично.
– Постой,- тонким голосом закричал Валентин,- у меня праздник, не отмечать же его в одиночку.
Алексей остановился. Валентин прекратил пляс, поскреб себя пo груди и продолжил: - Помыться бы? Одолжи какую-нибудь чистую одежонку.
Слова были разумными. Алексей молчал.
– Да что ты застыл, как старый цемент. У меня день рождения, слышишь: восемнадцатое мая. Смотри, я без очков, очки вон валяются! Луна какая! А? Хорошо?
Валентин засмеялся, все было странно.
– Пойдем? Ты сам прочтешь письмо моего отца,- сказал Алексей.- Ты - дар природы…
Валентин в нерешительности потоптался. Он смотрел на свою одежду, надевать ее не хотелось.
– Ты - счастливый идиот,- зло бросил Алексей.- Ты - загадка природы! Кретин или феномен?
Алексей резко повернулся, толкнул ногой дверь и вышел.
Остановившись в пустом коридоре, он прислушался. В доме стояла неспокойная тишина. На одну- единственную секунду ему показалось, что в спальне матери никого нет. Закрытая дверь молчала. Алексей отогнал тревожные мысли и трусливо побежал к себе.
Сидя за Письменным столом, он думал.
“Собственно говоря, каждый из нас не справился с данными ему возможностями. Какое я имею право обвинять Валентина? Он дар, никем не востребованный. Нищий, который выпрашивал мелочь, подаяние, мог сам подать всему человечеству. Как он будет жить дальше, когда поймет свою феноменальность? А отец? Он не смог распорядиться своими знаниями и догадками. Он переоценил свои силы, желания решить загадку и войти в историю. Честолюбец! Все кончилось перенапряжением и смертью. Мама оказалась раздавленной огромной силой обстоятельств. А я пробую жить в вязком мире. Как быстро, грубыми лепками, меняется все вокруг. И я уже не узнаю себя - того восторженного мальчишку, который вчера постучал ключом в дверь родного дома. Каким буду завтра? Плыл по течению времени и наказан за нерешительность. Птица была в руках и, как призрак, растаяла. Можно ли обвинять Валентина?
– Ты прав, мой мальчик,- долетел до него тихий голос отца.- Ты прав. Выживают сильные… Я знал, что способности даются только на короткое время школьного обучения. А потом, когда человек вырастает и завершает курс активного познания, он лишается этого дара. Дар, который непонятным образом прорвался к нам из будущего, нуждается в истребовании.
– Папа, ты же умер?!
– Молчи и слушай. Ты не хочешь продолжать дело моей жизни, ты не любишь Черного человека…
– Что предлагаешь мне?
– Просто ложись спать!
Где-то в комнате бесновался Черный человек; и матери нигде не было; и слышался голос отца… И Алексею было непонятно, как ему жить… Сострадать? Он поставил раскладушку. Она по-старому жалобно заскрипела под его ворочающимся телом.
Михаил НОВИКОВ. ВНУК ГЕНИЯ
Константин Угрев, молодой человек заурядной наружности, блондин, стоя перед зеркалом в узком коридоре, надевал старомодный прорезиненный плащ. Он застегнулся на все пуговицы, подпоясался, осмотрел свое отражение и взлетел под потолок. “Спину бы побелкой не испачкать”,- подумал он, пролетел по коридору, плечом распахнул дверь в комнату, развернулся над обеденным столом и, накренившись, замер у окна.
Был поздний вечер. Воздух, голубой от фонарей, походил на воду в бассейне. Угрев протиснулся в форточку и полетел, не приближаясь к земле. На верхнем этаже серого капитального дома он отыскал знакомое окно. Оно было приоткрыто, внутри горел свет. Угрев приблизился и завис, наблюдая происходящую жизнь.
За столом под низко висящим абажуром сидели Мария и двое мужчин. Играли в покер. Слышался стук костей, короткие фразы. Тянуло табачным дымом.
Угрев схватился за карниз над окном и, изогнувшись, пристроился напротив щели между шторами. Играли без азарта.
Выигрывал и, видимо, не первую партию грузный молодой человек с челкой, сидевший боком к окну.
Угрев подумал, что это муж Марии.
Стаканчик с костями, гремя, переходил из рук в руки.
– Все, закончили,- сказал человек с челкой,- покер.
– Всегда тебе, Артем, везет,- вздохнула Мария.
Tot пожал плечами: - Счастье улыбается знающим.
Другой мужчина склонился над столом, подсчитывая итог.
Артемий закурил, резко поднялся, шагнул к окну и вдруг отшатнулся.
Угрев, кувыркнувшись в воздухе, взмыл вверх.
Артемий захлопнул окно.
– Что такое? - спросила Мария.
– Не знаю… Мне показалось… Посмотри-ка, Данила.
Даниил, чернобородый человек лет под тридцать, оторвался от подсчетов и подошел к окну. Он открыл створку, выглянул. Над темным домом напротив горела надпись “ГОССТРАХ”.
– Ничего не замечаю,- сказал Даниил, обернувшись. - А что было-то?
– Представляете, мне показалось, какой-то человек барахтался перед окном.
– Ну, допился,- сказала Мария.
– Или от духоты померещилось,- добавил Даниил.
– Серьезно, я видел.
– Как это выглядело? - спросил Даниил.
