Очевидно, ничто, думал я, оправляя камзол и двигаясь по неописуемо запутанным коридорам. Очевидно, следует немедленно позвать слуг, все приказать, все велеть и ждать исполнения. Так и нужно сделать, думал я, обнаружив, наконец, нужный коридор и безмолвно двигаясь по нему к выходу из дворца.
Дверь на площадь была распахнута. Стражники изумленно покосились на меня, но разумеется, промолчали.
Солнце еще не успело осветить верхнюю террасу, обращенную почти точно к югу. Но плоская крыша дворцового храма, той самой часовенки, где вчера во мне пытались обнаружить человека, уже была залита нежными розовыми лучами. И там, на крыше, я увидел серый плащ Сагастена. Обернувшись лицом к восходящему солнцу — а следовательно, и ко мне — маг свершал какой-то рассветный ритуал.
Какая неведомая добрая лень удержала меня от того, чтобы позвать слуг и возбудить в них неуспокоимое любопытство? Ведь принц Райдок не мог не знать об официальных обязанностях чародея на восходе солнца!
Сагастен, конечно, не видел меня. Он смотрел прямо на солнце, над сводами дворца, над всем миром; его взгляд уходил к горизонту, и ничего более близкого в мире не существовало. Я был лишь серой тенью, ничтожной букашкой далеко внизу, под ногами.
Как бы его перехватить? Куда выводит спуск с крыши? Где мне следует стоять, чтобы Сагастен не смог проскочить мимо меня? И сколько длится этот ритуал?
Сзади зевнули.
Я начал оборачиваться. Но звучное «Привет, Райдок!» застало меня на полпути, и завершив оборот, я уже знал, кого увижу.
— Данк.
Мне было приятно смотреть на человека, которого, кажется, вообще не задели вчерашние приключения. Он симпатизировал мне до того, как началась заварушка, справедливо относился ко мне во время сложных перипетий разбирательства, он и после церемонии не изменился. Почему? Ведь дураком его назвать мог только сумасшедший, и все же… Сам себе я бы столь… э-э-э… избыточно, что ли?.. доверять не решился бы.
А доверял ли он мне? Или это просто хорошо контролируемая симпатия?
А почему бы и нет… Во всяком случае, я легко мог представить себе, как вчерашние идентификационные исследования заканчиваются смертным приговором для презренного лже-Райдока, и Данк подходит ко мне с кинжалом, добродушно, слегка извиняясь, улыбается, и лезвием по горлу… Я бы даже не обиделся. Разумеется, именно так бы он и поступил, и в этом весь Данк.
— Доброе утро, Синий, — сказал он, завершив очередной титанический зевок.
— Доброе утро, Оранжевый, — ответил я и улыбнулся.
— Почему не спишь?
— Один ли я? — уклончиво-шутливо сказал я и махнул рукой в сторону Сагастена.
— Колдун на рабочем месте, — ухмыльнулся Данк. — А вот что меня подняло на ноги, ума не приложу. Среди ночи вдруг проснулся, как обожгло что-то, да так и не смог больше толком уснуть. До рассвета проворочался, подремал немного, а потом вскочил. Лучше уж шаркать ногами по коридорам, чем задницей по перинам. Да и то сказать, я уж и забыл, когда последний раз рассвет видел.
— Много ты сейчас видишь, — хмыкнул я.
— Правда твоя, — легко согласился Данк. — Пошли на восточную террасу.
— Я вообще-то хотел Сагастена поймать…
— Поймаешь, куда же он денется? Пошли, пошли, — Данк уже увлекал меня налево от двери, в обход дворца.
Я подчинился. Мы быстро прошли вдоль всего правого… или левого? Черт, плохо быть неграмотным! Как определяются стороны строений, лицом к фасаду или спиной к нему? В общем, это было восточное крыло…
— Снаружи оно гораздо короче, чем изнутри, — удивился я.
— Это потому, что ты в коридорах путаешься, — засмеялся Данк. Неизвестная дорога всегда длиннее. Сегодня тебе это еще предстоит испытать полной мерой.
— Когда?
— После завтрака мы с тобой выезжаем в Ранскурт. Там я и останусь… а ты, чудесное созданье, творенье сил, неясных мне!.. — вдруг запел Данк, громко и фальшиво.
— А я? — быстро спросил я, чтобы избавиться от этого немузыкального комплимента.
— А ты отправишься домой. Дом твой теперь в Сапфире.
— Здорово, — сказал я грустно. — А кто же за мной приглядит?
— А чего за тобой приглядывать? Взрослый уже.
— А если я учиню чего-нибудь?..
— Ну знаешь ли, насколько я понимаю обстановку, тебе будет не до этого, приятель.
Мы свернули за угол и чуть не врезались в хорошо одетого юношу, быстрым шагом направлявшегося навстречу. На нем не было знаков достоинства Властителя, но и уважением поданного от него не пахло. Он резко увильнул от плеча Данка и остановился.
— Ты как всегда, неаккуратен, Оранжевый, — спокойно отметил он. Гуляете, надо полагать?
— Гуляем, — кротко отозвался Данк. — Что это сегодня всем не спится?
— Меня разбудили дурные предчувствия, — четко произнес юноша, глядя на меня. — А недобрые мысли во мне гуляют со вчерашнего вечера.
— Потому тебя и на ужине не было?
— Хо, — юноша улыбнулся. — Ты считаешь, Данк, много чести для меня составил бы этот ужин? Главный — и последний — единственный — за малым столом, хо! Спасибо! К этому я еще успею привыкнуть. Итак, цвет отца от меня уплыл. Скажи, Оранжевый, следует ли все вчерашнее понимать так, что цвет матери мне тоже не достанется?
— Элспейр! — укоризненно прогудел Данк. — Есть ведь еще и Желтый, например…
Элспейр отвернулся.
— Значит, не достанется, — сказал он, как бы про себя.
— Перестань!
— Разве я что-нибудь начинаю? Впрочем, прости, братец, — он порывисто повернулся ко мне. — Я еще не поздравил тебя с обретением Цвета. Поздравляю, — и он протянул мне руку.
Я пожал ее — следует признать, весьма нерешительно.
— Благодарю… Элспейр…
— Право, не стоит того, — странный юноша непонятно улыбнулся. — Не стану вас задерживать, Властители.
И он тут же скрылся за поворотом.
— Элспейр, — тут же сказал Данк вполголоса, подтягивая меня к себе за плечо. — Твой младший кузен, бастард, неполный принц Элспейр. Это он был третьим во сне?
Я отрицательно помотал головой.
— Ничего похожего. Это не он, точно.
— Кто же тогда? — изумился Данк. — Есть еще Гэйтхэйт, но он погиб…
— Или взят в плен, — уточнил я.
— Вряд ли, но даже если так — это все равно что погиб, — категорично рассудил Данк.
Я пожал плечами. Ему виднее.
— А может быть, это кто-то из другого Домена? Или его попросту не существует в природе? Ведь вы же не знаете, кто такая Айроу и есть ли она вообще на этом свете!
— Айроу была одна в своем фрагменте сна, — возразил Данк, — а этот самый описанный тобой наглый парень был включен в команду из трех человек, и двое других — вполне реальные существа, — он похлопал себя по животу. Я не вижу причин предположить, что третий — лишь сонный призрак.
— Понимаешь, — задумчиво протянул я, — тот, во сне, был действительно наглым, другого слова не подберешь. А Элспейр… В нем что-то кипит, большей частью это гнев и обида, но наглым его назвать трудно, правда?
