свершился без моего участия. Заснуть и никогда больше не проснуться — какой прекрасный конец! Но я был обречен барахтаться до последней секунды, не зная, куда плыву. Я не имел права расслабиться и спокойно пойти ко дну. Идиот. Мученик чертов. М-мазохист.
Я наблюдал за собой отстраненно и прямо-таки с каким-то болезненным восторгом. Несколько минут я почти что гордился собой. Гордился своими муками, гордился тем, как героически я страдаю на благо Домена. Но собрать свои мысли воедино, сконцентрировать волю в единой точке я и при помощи гордости по-прежнему не мог. Меня носило и болтало в событиях последних дней, как щепку в мутном грозовом потоке. А я носился и болтался, покорно и бессознательно, и даже не пробовал предпринять что-нибудь осмысленное. Эта жуткая отрешенность уже начинала меня пугать. Иногда мне казалось, что я начинаю как-то действовать, пытаюсь принимать какие-то решения, но очень скоро я понимал, что это всего лишь очередная форма бегства от решений.
Я принял Витязя. Ну как же, ведь это поможет избавиться от упреков! Я сделал для Домена все, что мог. А главное — я очень вовремя признался ему в собственной беспомощности. Я был честен, не так ли? Ах, какой я же хороший! Какой благородный! Теперь бедный Альба будет тащить меня в Сапфир. На спине. Так решил он, он сам вызвался, а я всего лишь согласился с более компетентным специалистом. Я даже возражал…
Он будет думать за меня. Он будет за меня драться. Он примет командование гарнизоном, как мой заместитель, а я буду плакаться в его кольчугу. Я буду бесстрастно и безучастно наблюдать за тем, как он станет ошибаться вместо меня. И расплачиваться вместо меня тоже станет он. Альба Ранскурт, Витязь Райдока.
Такие мысли бродили в моих измученных мозгах до полуночи, и пиво горькими каплями выступало в уголках глаз. Но этого никто не видел. А потом ударил тяжелый гонг и шестнадцатое счастоцвета закончилось. В этом году — навсегда.
И тут же появился Орбен. Веселый и довольный, едва заметно хмельной и беззаветно верящий в своего принца.
— Полночь, мой Повелитель. Прикажете отправляться в дорогу? Или сходить к выходу и предупредить Витязя, что вы еще не готовы?
Я тяжело поднялся.
— Выходим, Орбен. Ты собрал что-нибудь в дорогу?
— Разумеется, мой принц. Припасы, шатер, сменная одежда и обувь… Собственно, я просто еще не разбирал те вещи, с которыми мы прибыли из Дианара, только добавил кое-что… в основном съестное. Уж больно ваш дядюшка поесть горазд — почти ничего съедобного не осталось.
Орбен лукаво усмехнулся и сразу посерьезнел.
— Но, ваше сиятельство… тут я виноват, не догадался спросить загодя… все, что я собирал — это на двоих рассчитано. Прикажете добавить всего для Витязя и этих его… союзников? Или он со своим припасом? А то я даже не знаю, что его чудища едят… и едят ли вообще?
Я остановился. Я тоже этого не знал. Мне бы только одним глазком заглянуть в ту книгу, что я Орбену показывал прошлым летом!
Я принял мудрое решение. Пусть в происходящем разбираются те, кто в состоянии разобраться. Конечно, это очередная уловка, придуманная, чтобы избежать ответственности за содеянное, но что поделать? Ничего лучшего я придумать не смог.
— Орбен, где принц Данк?
— Его сиятельство в своих покоях. Держит совет с городскими старшинами.
— Тогда вот что, Орбен: проводи меня к Данку — посмотрим, скоро ли они закончат. А затем спустись вниз и попроси Витязя Альбу к нам ненадолго присоединиться.
— Повинуюсь, мой принц, — охотно сказал Орбен и замер у двери.
Я оглядел комнату. Не оставил ли я здесь чего-нибудь? Нет, кроме Ванаира, что уютно покоился в ножнах на столике у окна, здесь не было вообще ничего, принадлежащего мне. Вместе с памятью я был лишен того странного неудобства души, заставляющего людей всюду таскать за собой горы мелких предметов, что-то для них означающих. Я был глух к голосу вещей. Я не помнил, что означает их зов.
— Идем, Орбен. Возьми мой меч — возможно, сюда мы уже не вернемся.
Коридоры в Ранскуртском замке были куда более просторными и прямыми, чем в Дианаре. Тем не менее, не зная дороги, запутаться можно было и здесь. Я изо всех сил старался держаться плечо в плечо с Орбеном, а он, в свою очередь, точно так же старался идти немного позади, и за этим невинным состязанием мы незаметно добрались до апартаментов Правителя города.
Совет у Данка как раз закончился. Старшины выходили из большой приемной, оживленно переговариваясь на ходу. Два-три человека задержались в кабинете, и мне это было на руку.
— Приведи Альбу, — приказал я Орбену. — И по мере сил постарайся, чтобы никто не узнал, что это за человек.
Орбен без слов коротко кивнул, исчезая за портьерой. Почти сразу я услышал дробную россыпь шагов на лестнице, ведущей вниз. Паж почти бежал. Отчего он так торопился?
Надо полагать, все мы чувствовали важность каждого мгновения. Я сам был готов отправиться в путь немедленно, невзирая на усталость. Альба говорил о необходимости выиграть темп. Дьявол, даже спокойный, ленивый и медлительный Данк подгонял сегодня коня, чтобы попасть в Ранскурт, не задерживаясь для дневного привала!
Очевидно, бывают иногда дни, когда все надо делать быстро, чтобы успеть вовремя. Если бы мы задержались в пути, я наверняка не отправился бы в таверну доброго Раны, а значит, не встретил бы Альбу. Возможно, он пришел бы во дворец. А возможно, и нет. Кто знает, каким законам и желаниям подчинены свободные Витязи?
Данк вышел из кабинета, выпроваживая за плечи последних посетителей. Те почтительно кланялись и заверяли во всевозможнейшем тщании. Тут Данк увидел меня и прощание было оборвано на полуслове. Взмахом руки он отправил старейшин по домам и шагнул ко мне.
— Райдок? Что-то случилось?
— С чего ты взял? — вопросом на вопрос ответил я, пытаясь скрыть гордую улыбку.
— Уже за полночь! Отчего ты не в постели?
— Я уезжаю, Данк. Сейчас.
Оранжевый принц присвистнул и взялся за голову. Потом пригляделся ко мне повнимательней, участливо склонился ко мне и спросил вполголоса:
— Что стряслось? Тебя опять накрыло заклятием? Или заработало одно из старых? Я могу чем-то помочь?
— Да нет, Данк, ты не понял, — сказал я тоже почти что шепотом. — Со мной вроде бы все в порядке. И я не сошел с ума. И действительно чувствую себя преотвратно и с большим удовольствием бы поспал пару месяцев. Но я чувствую, что должен выехать из Ранскурта сегодня. Сейчас. И мне нужны лошади. Девять лошадей. Три боевые, три заводные походные и три вьючные. И пароли для ворот и разъездов. И пищи на троих. И еще припасы для болотных демонов — кстати, что они едят?
Данк сел на кожаный диванчик у стены и стал смотреть сквозь меня. Вообще-то сел — не то слово. Он рухнул. Рухнул и застыл, разглядывая бесконечность.
Потом спросил почти жалобно:
— Где ты собираешься кормить демонов? Возле Ранскурта и болот-то нет! И возле Сапфира нет…
— По дороге, — независимо сказал я. — Не люблю я ездить по ночам с голодными демонами.
Данк взялся за голову двумя руками.
И тут портьера уехала в сторону, а на пороге появился сияющий Орбен. Он шагнул в сторону, склонился перед Данком и возвестил приглушенно, но торжественно:
— Ваше сиятельство, позволите ли вы войти Отважному Альбе Ранскурту, Витязю Райдока?
Данк порывисто поднял голову. Потом вскочил.
— Малыш! К тебе пришел Витязь?
— Ты позволишь ему войти, наконец? — капризным тоном парировал я.
— Да черт побери! Войдите, конечно! Витязь!!
