Выпрямившись, детектив подошел к раскрытому окну. Снаружи имелась гравийная дорожка. Он прислушался, но ничего не услышал.
Багажник машины находился в темном месте, но Шейн знал без проверки, что все, что привез с собой Альварец, исчезло. Ключ по-прежнему находился в замке.
Шейн вернулся к Верблюду.
Наклонившись, он подхватил его под руки и вытащил из машины, чтобы можно было закрепить дверцу. После этого он перевернул бесчувственного человека на спину, поддерживая его под мышки. Альварец тяжело дышал. Шейн нащупал пульс. Он был неровным и очень частым.
Внезапно тот сел с громким криком, вцепился в отвороты его пиджака, взглянул на него, что-то заорал по-испански и нанес удар. Это был скорее толчок, нежели удар, но поскольку Шейн присел на корточки, он потерял равновесие и упал назад. Альварец сразу же схватился за свой пистолет.
— Не валяйте дурака, бога ради! — рявкнул Шейн.
— Где…
Шейн грубо прервал его:
— Не будьте идиотом, пошевелите мозгами. Вас ударили по голове, когда вы вылезали из машины. Меня и близко не было. Кто-то ждал вас.
Альварец тупо смотрел на него. Шейн обозлился.
— Прогоните эти дурацкие мысли. Если бы я ударил вас, какого черта стал бы я тут задерживаться?
Альварец дотронулся до затылка и болезненно поморщился. Затем он повернулся и заметил поднятый капот.
— Посмотрите в багажник!
— Там пусто. В гараже раскрыто заднее окно. Если вы до сих пор не сообразили, что произошло, видимо, этот удар по голове лишил вас ума. Вас ограбили, и сделал это не я.
Альварец задумался на минуту.
— Мне нужно позвонить по телефону.
— Мне думается, было бы неплохо поскорее убраться отсюда,— сказал Шейн.
Подойдя к капоту, он захлопнул его и вынул ключ. Когда он вернулся назад, Альварец сделал попытку подняться, но тут же снова свалился.
— Если вам надо куда-то идти, шагайте,— холодно произнес Шейн,— не воображайте, что я потащу вас.
Альварец снова попытался подняться, ему удалось встать на одно мгновение. Шейн сплюнул в сердцах, обхватил Верблюда рукой вокруг талии и помог ему доковылять до второй машины. Устроив его на сиденье, детектив сам сел за руль.
— Вы хотите позвонить? О'кей, я не против. Но, надеюсь, вы помните, что у нас с вами существует договоренность? Смотрите, чтобы это не выскочило у вас из головы.
— Я не из забывчивых,— слабым голосом ответил Альварец.
Он застонал, голова у него покачнулась вперед, он спрятал лицо в ладони.
Шейн завел мотор, но на секунду задумался, прежде чем тронуться с места. Когда Альварец будет звонить, Шейну хотелось находиться в таком месте, откуда он мог бы слышать его.
Он поехал под гору, надеясь, что в нужном направлении. Узнав Бевью Роуд, он сделал поворот. Альварец поднял голову.
— Куда мы едем?
— У меня здесь снят коттедж. Будем там через несколько минут. Вам надо выпить чего-нибудь покрепче, только тогда прекратится шум в ушах.
— Вы с ума сошли? Там нас будет дожидаться полицейский.
— Сомневаюсь. Слишком поздно, чтобы начать проверять коттеджи и дома для туристов. Они не ожидают, что я зарегистрировался под собственным именем. Но, разумеется, сперва я все проверю.
Он вспомнил о небольшом круговом повороте неподалеку от Доджа, где туристы могли припарковать машину, чтобы полюбоваться заливом. Он выключил огни машины, остановился, бесшумно скользнув в темноту. Через пару минут он вернулся.
— Никаких признаков кого бы то ни было.
Они доехали до коттеджей, так и не включая фар. Остановившись перед своим домиком, он выключил мотор. Альварец открыл дверь, и Шейн подхватил его, прежде чем он выбрался наружу. Ему пришлось почти что втащить его в свою комнату. По пути он наткнулся на стул, который с грохотом свалился на пол. Положив Альвареца на диван, Шейн зажег свет.
Верблюд простонал:
— Совершенно невыносимая боль… У вас найдется аспирин?
Шейн рассмеялся.
— Аспирином вы не отделаетесь. Вам необходимо сделать снимок черепа и провести самое малое две недели в больнице.
Он достал пару стаканов и бутылку коньяка. Порывшись в своем чемодане, он-таки нашел тюбик с аспирином и протянул его Альварецу, который проглотил сразу четыре штуки, запив их солидной порцией коньяка.
Вскоре коньяк подействовал. Он приподнялся на локте.
— Стало лучше… Где ваш телефон?
— В спальне, если вы сможете туда добраться.
— Смогу.
Он поднялся, какое-то мгновение постоял, покачиваясь и ухватившись за спинку стула.
— Хотите, чтобы я помог? — спросил Шейн.
Альварец покачал головой и тремя огромными шагами добрался до двери в спальню. Там он снова отдохнул, собрался с силами и ринулся вперед, чтобы свалиться на кровать.
Шейн принес ему телефон.
Верблюд подождал, тяжело дыша. Через несколько минут он смог вызвать телефонистку.
Шейн снял свой нарядный белый пиджак, на котором пальцы Альвареца оставили грязные пятна, и переоделся в серый спортивный костюм, в котором приехал из Майами. Альварец нетерпеливо тряс телефон.
— Что случилось с этой проклятой телефонисткой? Шейн, добудьте мне льда. Боль настолько невыносима, что я ничего не соображаю. А мне это необходимо. Заверните лед в полотенце… На худой конец, просто намочите какую-нибудь тряпку холодной водой.
Детектив отправился на кухню, проверил, есть ли кубики льда, залив формочку холодной водой, и не закрыл кран. Сам же тихонечко вернулся в гостиную послушать, о чем говорит его гость. К сожалению, тот говорил быстро-быстро по-испански. Ничего не поняв, Майкл вернулся в кухню.
Холодильник был старой конструкции, требовалось еще прогреть снизу формочку, чтобы кубики выпали на тарелку. В конце концов он завернул с десяток ледышек в полотенце и отнес их в спальню, где обрадованный Альварец схватил повязку и прижал к вискам.
— Да, да,— произнес он в трубку уже по-английски.— Но вчера. Вчера! Я хочу знать его слова в точности. Говорил ли он, что пока еще не решил, сделает ли это? Что именно он говорил?
Шейн вернулся в гостиную и снова принялся за коньяк.
— А в конце? — спросил Альварец.— Ну и чем все кончилось? Вы убедили его?
Какое-то время он слушал.
— Олл-райт,— заговорил он снова.— Это я понимаю. И все же у вас ощущение, что он сделает так, как запланировано? Это важно. Я должен знать точно.
Опять долгая пауза.
— И сегодня по телефону?
Очередная пауза была еще длиннее, наконец он заговорил:
— Нет, нет. Я вас не критикую. Он — трудный человек, но вы с ним должны справиться. Когда вы снова его увидите?
Почти сразу же Альварец воскликнул:
