— Та-ак,— протянул сержант.— Правила требуют, чтобы в случае нападения потерпевший являлся в полицию и делал заявление. Тогда наша обязанность произвести расследование, даже если жертвой является такая отрицательная личность, как Альварец, который заслуживает того, чтобы его почаще били по голове, как я считаю. Но…
Тут он снова вытянул шею вперед:
— Вся эта история неубедительна, мой друг, и я не могу в нее поверить. Но зато я ясно вижу, к кому ты обратился за помощью. Вне всякого сомнения, высокочтимый сеньор Альварец отшил тебя самым форменным образом, повязал и сообщил полиции, где тебя можно взять. Ну а ты в отместку решил натравить полицию на него. Я достаточно давно занимаюсь этим делом, чтобы знать, что подобные наговоры имеют самые печальные последствия для честных людей. Утром мы все обговорим с инспектором, и ты сможешь сообщить все подробности, которые ты, очевидно, сейчас опустил.
— Утром…— горячо начал Шейн.
— Будет слишком поздно? — подхватил сержант.— Ты уже говорил нам об этом. Но у нас нет ничего, кроме твоего заявления, не так ли? А твоя добросовестность вызывает сомнение.
Он кивнул двум полицейским, которые стояли наготове.
— Заберите его!
Шейн повернулся, на лице у него было выражение решимости, руки сжались в кулаки.
Сержант покачал головой.
— Я бы не рекомендовал сопротивляться. Я выбрал этих людей за силу и ловкость.
— Да,— буркнул Шейн,— но со мной им будет не так-то просто справиться. А вот вы могли бы облегчить задачу для всех нас, если бы выслушали меня внимательно. Альварец и свора головорезов, в том числе один самый настоящий дегенерат, которого они называют Жозе, а второй некий Педро, имени третьего я не знаю, схватили Марту Слейтер десять минут назад. Они намерены допросить его с пристрастием и жену тоже где-то за городом в получасе езды от аэропорта. У вас в тюрьме находятся какие-то люди Верблюда. Нажмите немного на них и выясните, где это место.
— Здесь мы не «нажимаем» на людей.
— В гаком случае, вежливо спросите,— рассвирепел Шейн.— Эта история связана с какой-то колоссальной суммой денег. Если действовать вежливо и хладнокровно, как вы привыкли, утром у вас на руках будет пара убийств. Альварец пригрозил миссис Слейтер взять ее на морскую прогулку, откуда она не возвратится. Или вы считаете, что Луис Альварец на такое не способен?
Было похоже, что сержант заколебался.
— Мне потребуется ордер.
— У вас уже есть одно убийство. Неужели недостаточно? Пройдет немало времени, прежде чем вы поднимете судью с постели, растолкуете ему положение вещей и убедите выписать ордер. Не лучше ли доставить ему всю банду и задать им соответствующие вопросы? Один из них самый настоящий убийца или сумасшедший.
— Это реальная возможность,— холодно произнес англичанин.— Каким же мотивом вы руководствуетесь в данной истории? Неужели вы настолько наивны, что надеетесь убедить нас не передавать вас американским властям?
— Прочешите это место до того, как случится нечто непоправимое, а что будет со мной, мне безразлично. Если вам нужен мотив, я не хочу видеть, как кто-то будет выворачивать руки Марте Слейтер. Она — очаровательная женщина и моя старая приятельница.
Сержант решительно покачал головой.
— А что я должен буду сказать инспектору? Что я продержал на ногах своих людей, блуждая по всему острову в поисках неизвестно чего и кого, наслушавшись речей американского мошенника? Нет, благодарю. Я еще не сошел с ума.
— Вам вовсе не обязательно сообщать ему, откуда вы получили информацию. Но используйте ваш шанс. Что вы теряете?
— Возможно, ничего, возможно, очень многое. Мне слишком мало известно, чтобы я мог действовать осмотрительно. Я вовсе не убежден в том, что необходимо так торопиться. Мы спокойно займемся этим делом с самого утра. Я задержу Альвареца, а также Слейтера, устроим им очную ставку, и тогда…
Шейн видел, что ему не переубедить этого осторожного британского мула. В его распоряжении оставался последний аргумент, который, впрочем, мог и ухудшить его положение. Но, за неимением ничего другого, он заговорил ровным голосом:
— Оповещение о моем розыске является фальшивкой. Меня не ищет полиция ни во Флориде, ни где- либо еще. Я частный детектив из Майами. Миссис Слейтер понимает, что ее мужа заподозрят в убийстве Воттса, и она поручила мне выяснить, кто это сделал. Я также договорился с американской таможней, прежде чем ехать сюда. Альварец со Слейтером разработали какой-то фантастический способ обводить вокруг пальца таможню. Я придумал этот трюк с извещением о розыске, чтобы все выглядело вполне достоверно, дабы иметь возможность без труда втереться в доверие к Альварецу. Конечно, это было рискованно, но все получилось.
Двое туземцев-копов стояли неподвижно. Один из них держал обеими руками Шейна за предплечье. Британский сержант с открытым ртом смотрел на детектива.
— Вы пытаетесь меня уверить, что все это было трюком?
— Трюк, который никому не мог повредить. Если не считать того, что вот вы подняты с постелей… Я до сих пор не разобрался в сути их аферы, но все же многое стало проясняться. Например, мне известно, что Альварец держит свою контрабанду в запертом деревянном ящике, который хранится в воздушном зазоре между подвесным потолком и настоящим в кабинете Альвареца. Я скрывался там над вашей головой, когда вы разыскивали меня в клубе. Мне известно, что Альварец контактирует со своими курьерами. Я ездил с ним для передачи «товара». Вы понимаете, что я не мог бы всего этого делать, если бы при знакомстве предъявил ему лицензию частного детектива.
Сержант наконец закрыл рот, чтобы снова открыть, произнеся:
— Я вам не верю!
— Ваше имя Бреннон?
— Ну и что?
— Каким образом вы узнали, что я нахожусь там? Кто-то вам позвонил, верно? И сказал нечто в этом роде: «У меня есть информация для вас, и вы можете получить ее бесплатно, потому что я хочу рассчитаться с этим парнем»?
Лицо Бреннона побагровело.
— Так это были вы?
— Да. Я не могу предъявить вам свои документы, потому что их у меня нет. Но стал бы человек, находящийся в розыске, звонить в полицию и указывать свое местонахождение? А если вы мне еще не верите, позвоните в Майами. Начальника таможни зовут Джеком Мэллоу. Возможно, вы даже слышали о нем. Он не рассердится за то, что вы его вытащили из постели.
— А каков же ваш личный интерес в этом деле, мистер Шейн?
Это было сказано сквозь стиснутые зубы. Очевидно, сержанту было трудно заставить себя произнести имя детектива.
— Деньги,— ответил Шейн без раздумий, потому что к этому времени любой другой ответ был бы слишком сложным.— Я охочусь за пятьюдесятью тысячами долларов.
— И вы воображаете, что можете безнаказанно действовать таким образом здесь, как у себя в Америке? Вы очень ошибаетесь!
— Решайте без промедления,— нахмурился Шейн.— Что вас больше интересует, отчитывать меня или поймать убийцу?
— Я сделаю гораздо больше, чем отчитывать вас! — завопил вне себя от ярости сержант. Я посажу вас в свою весьма примитивную камеру и позабуду о вашем существовании до того момента, когда кто-то совершенно официально не напомнит мне о вас. Думаю, что тогда-то вы сообщите мне правду. Вы и на самом деле дешевый бессовестный детектив, привыкший обирать людей. Мне все известно о таких типах. Но вы пожалеете, что надумали шутить с нашей провинциальной полицией. Вам совершенно необходимо дать время хорошенько подумать. И я вам его предоставлю.
