Именно в контексте этих слов нужно рассматривать условия, предложенные обеими сторонами. Можно было утверждать, что вследствие уже упомянутого категорического требования короля принц лично находился «в опасности» или при любом возможном развитии событий будет «в опасности» раньше чем через двадцать четыре часа, и поэтому он на законных основаниях мог использовать «иной способ, который кажется ему наилучшим». Не сохранилось никаких официальных свидетельств об ответе принца, и мы не можем быть уверены, что «Герольд Чендос» сообщает всю правду о нем. Ясно одно: принц предложил очень много, а когда у него потребовали еще больше, заявил – как уже дважды говорил представителям папы, – что не уполномочен заключать мир без согласия своего отца[56]. Переговоры прекратились.
В сложившихся обстоятельствах примирение было невозможно. Французы были в одном шаге от великой победы. Англичане и гасконцы не были готовы сдаться без боя. С наступлением ночи Талейран вернулся в Пуатье горько разочарованный. Ни одна из сторон ему не доверяла. На следующее утро, еще до восхода, он снова попытался вмешаться и отправился сначала во французский лагерь, но его предложение было решительно отвергнуто. Естественно, что англичане не доверяли французу-послу француза-папы, когда тот вмешался в спор, в котором участвовали французы. Более того, в большой свите кардинала нашлись люди, которые не просто симпатизировали французам, но и остались во французском лагере, чтобы сражаться на их стороне. Недовольство французов действиями кардинала было тоже естественным: он останавливал Иоанна II и его войско, когда победа по праву принадлежала им. Папа римский был последовательным в дипломатии. При любом мнении относительно беспристрастности и искренности этой дипломатии вмешательство ее представителя в тот момент было несвоевременным. Однако оно отсрочило битву на двадцать четыре часа.
Уход кардинала освободил место для боя. Было ясно: жестокое столкновение, которого ожидали утром в воскресенье, обязательно произойдет утром в понедельник, а поскольку перемирие кончалось с восходом солнца, бой, скорее всего, должен был начаться рано.
Как уже было сказано[57], мы не планируем дать здесь всестороннее описание этой битвы как крупной военной операции. По сути дела, мы лишь слегка коснемся тех ее сторон, которые обсуждали в своих спорах военные специалисты, а затем перейдем к тому, чему было уделено меньше внимания.
Хотя легенда содержит конкретные указания на то, где находится поле боя, и обнаруженные следы сражения подтвердили легенду, у ученых много лет сохранялись сомнения по поводу того, на каком именно месте сражались армии. Это произошло на расстоянии одного лье (около 5 километров) от Пуатье. Большинство хронистов не сообщают подробностей о месте битвы. Фруассар назвал три ориентира: по его словам, бой произошел «возле Пуатье, в полях Бовуар и Мопертюи», но что такое и где находится Мопертюи, ученые не могли определить. Это название означает «плохая дорога», оно достаточно широко распространено (на пути, которым король Эдуард III шел от Ло до Кана, тоже есть Мопертюи). Это не обязательно название населенного пункта; его можно отнести к группе названий, обозначавших поля, огороженные участки или земли – Мошам, Мокур, Морегар (соответственно «плохое поле», «плохой двор», «плохое направление». –
Описывая поле битвы, лучше всего показать его с высоты птичьего полета из точки, расположенной на расстоянии мили к югу от леса Нуайе, глядя на север. Под нами долина Миоссона, русло которого достаточно глубоко врезалось в плоскую возвышенность. Здесь этот ручей течет на запад, но это лишь его общее направление: он образует много излучин. Справа с юга на восток идет дорога Пуатье – Лимож. Тоже справа, но ближе к ручью находится селение Нуайе с укрепленной оградой своего аббатства. Посередине, точно на север от этого селения, находится лес Нуайе, через северо-восточный угол которого проходит дорога на север. Эта дорога пересекает реку Миоссон по мосту в Нуайе, поднимается на невысокий холм возле нынешней железнодорожной станции, а затем возле Ла-Кардинри пересекает старую дорогу Мопертюи.
Большие и малые леса по-прежнему покрывают значительную часть той обширной местности, которую наблюдатель видит с высоты, но к северу и западу от леса Нуайе это почти голое поле. Старая дорога Мопертюи идет через эти расчищенные поля на юг, спускаясь в долину Миоссона. Некоторые участки этой долины заболочены, а ее южные склоны покрыты густыми зарослями. Сегодня речку можно перейти по мосту там, где раньше был брод Делом. Участок земли к западу от этого брода, частично охваченный обращенной к югу петлей реки, называется Поле Александра.
В Нуайе дно этой долины находится на высоте примерно 350 футов (свыше 100 метров), а открытое пространство, на котором произошла битва, около 400 футов (свыше 120 метров) над уровнем моря. Поле боя не равнина, но неровности рельефа слишком малы, чтобы служить укрытием или препятствовать движению войск. Однако пологий холм у северного края леса Нуайе поднимается примерно до 440 футов (134 метра), а к юго-востоку от Ла-Кардинри есть длинная и узкая, но очень мелкая впадина.
В то время, когда произошла битва, земля у северного края леса была занята виноградниками, в нескольких местах их разделяли изгороди, лес, возможно, был больше, изгибы реки могли быть немного иными, а через Миоссон в Нуайе переходили не по мосту, а по насыпному переходу.
Перейдем теперь к составу и силе противоборствующих армий. Нужно сказать, что в случае битвы при Пуатье, как и для многих других сражений, оценки современников различаются между собой, а мы не в состоянии определить точные цифры. Даже если не учитывать наименее вероятные расчеты, остаются сомнения по поводу двух характеристик, а именно пропорции гасконцев в англо- гасконской армии и численности полуобученных солдат всевозможных разновидностей, которые по различным хорошим или дурным причинам присоединились к той или другой армии.
Современные авторы считают, что в англо-гасконской армии было от 6000 до 8000 человек, которые распределялись приблизительно так: от 3000 до 4000 тяжеловооруженных конников, от 2500 до 3000 лучников, 1000 прочих легковооруженных солдат, которых называют по-разному –
Английская армия делилась, как обычно, на три «баталии». Авангардом командовали Уорвик и Оксфорд. С ними были капталь де Бюш и многие гасконские отряды. Основной частью армии командовал сам принц. С ним были Одли, Чендос, Кобхем, Бургерш, Фелтон и другие. Арьергард был под началом Солсбери и Суффолка. С ними были некоторые из «германцев» и Дени де Морбек. Вероятно, в каждую «баталию» входило около тысячи тяжеловооруженных всадников, около тысячи английских лучников и несколько сотен легковооруженных гасконских солдат.
Армия короля Иоанна II тоже делилась на три «баталии», но – возможно, как следствие решения, принятого в воскресенье, – в ее структуре было новшество, а именно, четвертая группа, которая должна была стать острием атаки. Первой «баталией» командовал сын короля дофин Карл, который был и герцогом Нормандским; второй – брат короля, герцог Орлеанский, а третьей – сам король Иоанн II. Ударной группой командовали маршалы.
Отступление от обычая – особый отборный отряд для первого натиска, – видимо, было приспособлением атаки французов к английскому способу обороны. Поскольку англичане сражались пешими и очень эффективно использовали лучников, начать бой следовало с того, чтобы заставить противника израсходовать как можно больше стрел, а затем растоптать лучников конницей. Такая тактика
