-- Далекий путь для романтической ночи, -- задумчиво сказал он, вновь берясь за кофе.
-- Иногда это можно себе позволить, -- улыбнулся я.
-- И как же произошла ваша встреча Роупером? -- за узкими бойницами его глаз резвилась уверенность в том, что большинство из моих ответов он сможет проверить. И это на самом деле было так.
-- Один знакомый порекомендовал нам ночной клуб, -- сказала Франсуаз, -- Он называется 'Тропическая бабочка', и мы решили провести время там. Майкл случайно разговорился с охранником, мы поболтали.
-- Потом подошла официантка, -- продолжил я. -- Она сказала, что за клубом началась потасовка. Я решил посмотреть, и вот, -- я осторожно дотронулся до своего лица, -- смог увидеть даже больше, чем собирался.
-- Вы подрались с Роупером? -- спросил инспектор. Ему хотелось бы, чтобы это было так.
-- Что вы. Мы были с ним по одну линию фронта, -- я вздохнул. -- Мне жаль, что его убили. Возможно, это были те же парни, что напали на него вчера.
-- Кто они были?
-- Как знать? Они имели что-то против него, хотели зверски избить. Это все, что я знаю.
Инспектор нырнул носом в пустую чашку и пробормотал:
-- Весь этот город живет на одном кофе, -- очевидно, это был намек на продолжение, и Гарда не заставила себя ждать.
-- Нельзя не выразить свое сожаление работой полиции, -- сказала Франсуаз. Надо было посмотреть, стала ли она пить кофе. Завтра снова будет жаловаться на то, что не смогла заснуть. -- Вчера вечером человек чуть не был забит до смерти. Сегодня его находят убитым. Конечно, я не хочу ничего сказать в ваш адрес, инспектор -- это не в вашей компетенции, -- но было бы гораздо лучше, если бы полицейские заостряли внимание не только на раскрытии преступлений, но и на предотвращении их.
Это был удар ниже пояса, так как никто из нас прошлым вечером не удосужился вызвать полицию. Кроме того, я сомневался, чтобы вмешательство копов помогло спасти жизнь бывшему сержанту. Но Маллен мог только догадываться об этом.
-- Я свяжусь со своими коллегами из Сиэтла, -- сказал он. -- И мы внесем ясность в то происшествие. Я попросил бы вас заехать завтра в отдел по расследованию убийств, чтобы подписать свои показания.
Он встал и протянул мне руку. Я ожидал, что он станет задавать вопросы и о смерти Мериен Шелл, но на сей раз инспектор Маллен решил оставить эту тему за кадром. Мне очень хотелось знать, известно ли ему о существовании связи между обоими делами. Но еще больше интересовал меня вопрос, есть ли такая связь на самом деле.
Уже, подходя, к двери Маллен обернулся и произнес:
-- Я видел вас в репортаже о пресс-конференции, которую давала эта миссис Шелл, -- его губы вновь раздвинулись, почему-то напомнив мне дверцы печи крематория. -- Получилось вполне неплохо.
Когда он выходил в коридор, то чуть не наступил на Гарду.
-- Мне кажется, он недолюбливает старушку Шелл, -- заметил я, осторожно отставляя полную чашку.
Франсуаз кивнула.
-- Знаешь, я хотела сказать ему, что ты сделал мне предложение, и мы поехали в Сиэтл это отмечать, -- сказала она. -- Но потом передумала.
-- Вот как?
-- Майкл, этому бы никто не поверил. Если бы ты на самом деле решил на мне жениться, я потащила бы тебя прямо в Лас-Вегас.
23
Джейсон Картер стоял, уперевшись руками в каминную доску, и смотрел на огонь. Много лет прошло с того дня, когда его отец, Роберт Фердинанд Картер, передал ему управление семейным банком -- лет, наполненных упорным трудом, жестокими схватками и горькими поражениями. И все же никогда прежде старый банкир не чувствовал такой усталости.
На белой мраморной каминной доске, украшенной строгим изысканным узором, стояли четыре фотографии. Кларисса Картер, его покойная жена. Широкая улыбка в обрамлении облака светлых волос. У него не хватило ни сил, ни времени, чтобы начать с кем-нибудь прочную связь после ее смерти. Его дети -- Джонатан и Лиза. Сын тогда еще не носил очки, да и не отпускал волос, как девчонка. Сейчас все делается задом наперед. Но как банкир Джонатан хорош, очень хорош, у него сильный характер, он знает дело и людей, всегда может принять верное решение. Ведь это он предложил составить документ о передаче акций. Да, Джейсон Картер оставляет свой банк в надежных руках.
Семейная фотография. Он, жена, дети, Боб и Кларенс. Мать Кларенса умерла совсем недавно, между бровей мальчика пролегла глубокая складка. Боб, Боб, что же ты наделал. А вот и он сам -- Джейсон Картер. Уверенный взгляд, губы решительно сжаты. Хотел бы он и сейчас выглядеть так же.
А над всем этим -- портрет отца. Довольно старомодный, но банкиру он нравился. Ему казалось, что отец до сих пор пристально следит за ним.
-- К вам какой-то человек, мистер Картер, -- голос дворецкого вывел его из состояния задумчивости. -- Говорит, что его зовут Юджином Данби.
Банкир обернулся. За его спиной тихо потрескивал огонь.
-- Пусть войдет, Феликс, -- ему не понравилось, как звучит его голос, поэтому он повторил, -- пусть войдет.
Кого это принесла нелегкая. Дворецкий кивнул и растворился в открытых дверях. Джейсон Картер вновь подошел к камину. Сегодня вечером Кларенс подпишет бумаги, а еще через пару дней детективы спустят шкуру с Рендалла. И все проблемы будут решены.
Позади него раздались шаги, он обернулся.
-- Я хотел посмотреть вам в лицо, -- сказал Юджин Данби. Длинный высохший старик сделал несколько шагов по направлению к нему, подагрически передвигая ноги.
Довольно молодой парень, крепкий, широкие плечи. Лоб узкий, сразу видно -- не интеллектуал. Может, приятель Кларенса? Бедный мальчик так и не научился выбирать себе друзей.
-- Вы пришли сюда только за этим? -- спросил банкир.
-- Нет, -- ему хватило бы несколько минут, чтобы вышибить дух из этого старикашки. Но что это изменит? -- Я хотел узнать, сколько стоит в нашей стране правосудие.
Банкир поджал губи, испытующе глядя на своего собеседника.
-- Назовите цифру, -- сказал Данби. -- Больше ничего.
Джейсон Картер подошел к столу и нажал кнопку звонка.
-- У вас много денег, -- продолжал посетитель. -- Но совсем нет совести. По- вашему, все можно перевести в доллары. Вы продаете и покупаете правосудие. Вы ...
-- Вызовите Харрисона, Феликс, -- произнес Джейсон Картер. Слова неторопливо срывались с его губ и впитывались в прорези интерфона. -Молодой человек уходит.
-- Вы развратили и испортили нашу великую страну, -- говорил Данби. -Я презираю таких людей, как вы.
Дед Джейсона Картера был одним из тех, кто создавал эту страну. Банкир хорошо помнил фотографии из семейного альбома. Боже, какую пошлость несет этот человек.
-- Мистер Картер? -- голос Харрисона ножом разрезал словоизлияния Данби. Интересно, у какого политика этот олигофрен научился таким звонким словам.
-- Избавьте меня от этого человека, -- устало сказал банкир.
Юджин Данби обернулся и смерил Харрисона презрительным взглядом. Ничтожество. Презрение -- это все, на что ты способен, прежде чем подожмешь хвост и, скуля, убежишь в свои трущобы.
-- Я уйду, -- резко произнес он, снова обращаясь к банкиру. Ну, еще бы. -- Но не думайте, что смогли заплатить за свои преступления долларами. Я доберусь до вас.
Такой сын хорошо подошел бы Бобу. Все это чушь про генетику и наследственность -- дети редко подходят своим родителям. Если бы у него было два сына...
Харрисон плавно обогнул Данби и вновь оказался за его спиной. Боксер гордо поднял голову и прошествовал к выходу. Холл имения Картеров был немногим больше среднего зала с рингом посередине, в которых обычно выступал боксер. Но здесь не было зрителей, и это подавляло Данби. К тому же Харрисон был выше его.
