Понежиться мне не дал телефон, противно зазвеневший из глубины квартиры. Попробовала проигнорировать, но некто назойливый не желал сдаваться без боя. Я прерывисто вздохнула, выключила воду, выпрыгнула из ванной, обернулась в полотенце и осторожно, крадучись, прошла мимо прикрытой кухонной двери. Схватила трубку. На экране светился Катеринкин номер. Стоило догадаться. Кто еще мог быть таким настойчивым (не считая Рика, конечно)? Я с каким-то остервенелым удовольствием нажала отбой. Обойдется сестренка! У меня нынче выходной после продолжительной нервотрепки.
Потянулась убрать телефон на место. На талию легли теплые руки. Бес притянул меня к себе, по хозяйски дернул полотенце вниз. Ну, нет, милый, на этот раз без боя ты меня не получишь. Гормоны возмущенно зашипели на глупую хозяйку. Грозно шикнула на них и, вцепившись в полотенце пальцами, выскользнула из восхитительных объятий. Рик, не ожидавший подвоха, не стал удерживать. Я развернулась к нему лицом и отступила в другой конец зала. В обожаемых глазах блеснуло удивление.
Не ожидал? Так-то!
Он начал медленно приближаться, все больше становясь похожим на хищника. Я бегом обогнула его и скрылась на кухне. Рик неслышно преследовал. На губах играла опасная улыбка. Теперь мы стояли друг против друга, нас разделял круглый обеденный стол. Он стал приближаться мучительно-медленно, плавно, не сводя с меня глаз, ведя пальцами по полированной поверхности. Я отступила к двери, стараясь сохранить препятствие меж двух тел. Один рывок и скрылась в ванной, закрыв дверь на щеколду.
Вот о чем я думала? Явно не о несчастной щеколде, ибо она с треском вылетела наружу, а мой растравленный хищник снова приближался. Я отступила к стене, пригнулась и проскочила под его рукой в зал, где меня настигли, поймали за талию и прижали к себе сильнее, чем обычно. Полотенце полетело в сторону. Над ухом раздался рык. На краю сознания появилось предчувствие, что нежности не будет, не заслужила. От этого стало невыносимо жарко. Тело накрыла истома. На доли секунды мне подарили свободу и тут же отняли ее. Я догадалась, именно столько ему понадобилось, чтобы избавиться от одежды. Развернул к себе лицом, опрокинул на диван, завел руки над головой, удерживая их ладонью и не позволяя ими шевелить. Я заворожено смотрела в расширенные черные зрачки.
— Поймал, — прошептал он одно единственное слово, я вскрикнула и выгнулась дугой, соглашаясь с его утверждением и одновременным, подтверждающим этот факт, действием. Ногами обвила бедра, попыталась выдернуть руки. Бесполезно. Зарычал, не прекращая двигаться во мне. Я стонала и всхлипывала, отдаваясь во власть невероятных по силе эмоций.
На журнальном столике зажужжал мобильный. Я повернулась и уткнулась носом в плечо Рика, обняв его талию. Общаться ни с кем не хотелось. Хотелось просто вот так лежать и все. Он протянул руку и включил громкую связь.
— Ленуха! — очаровательно гавкнула сестренка на всю комнату. — Ты чего трубку не берешь? Вы чем там заняты? — она понизила голос. — Тобой обедают что ли?
— Нет, я пока сытый, — холодно отчеканил Рик.
— Твою ж мать!
— Не поминай мать всуе, — вступилась я.
— Как скажешь. Короче, чего звоню-то! Я к тебе вечером заскочу.
— Зачем? — искренне удивилась я. Не то, чтобы я не была рада встрече, просто Катеринка предпочитала тусоваться со своей компанией, а не со старшей сестрой.
— Ничего себе заявочки! В гости. Расскажешь мне то, что не рассказала за столом. Я нутром чую, умолчала ты как минимум половину. Ну все! — не дожидаясь согласия или возражений, она бросила трубку.
С тревогой взглянула на Рика. Он улыбнулся, расслабилась и снова уронила на него голову. Не знаю, сколько мы лежали вот так. Я наслаждалась каждым мгновением, проведенным в его объятиях, обводила указательным пальцем контуры рисунка на плече, чертила синие венки, подступающие близко к коже, осторожно гладила тонкие губы.
— У тебя борода начала расти, — флегматично изрекла я. Рик не ответил. — А в книжках написано…
— Забудь про книжки, ладно?
— Не вопрос. Уже забыла, — я вернулась к изучению совершенного тела, Рик же — к своим мыслям. Хмурился. Я знала, о чем он думает. О том молодом хищнике, которого преследовал. Как бы мне хотелось помочь ему. Да только какой от меня толк? И не позволит.
— Рик, давай я посижу в квартире. Тем более Катеринка придет. Со мной все хорошо будет.
Он отрицательно покачал головой.
Ладно. Попытка — не пытка.
Я обратила свое внимание на сломанный нос, провела по нему, переключилась на брови, скулы. Сердце больно защемило от всепоглощающей нежности к этому мужчине. Я влюблялась, и не один раз. Знаю, каково это. Однако сейчас… сейчас было иначе. Глубже, больше. Сейчас слова 'любовь' катастрофически не хватало. Оно просто не отражало то, что я чувствовала. Я потерялась в Рике, стала неотъемлемой частью, причем не самой большой. И, кажется, хуже уже быть не могло. Тем не менее, с каждой минутой становилось. Словно кто-то свыше из странной прихоти наживую пришивал меня к нему, раз за разом безжалостно прокалывая тело насквозь иглой. Сильный, властный, надежный, умный, ранимый, он вытянул мою душу, а я, глупая, только 'за'.
— О чем ты думаешь? — вопрос Рика вернул на землю.
— О тебе, — искренне ответила я.
На мгновение повисла пауза.
— И?
— Что 'и'? — среагировала я на плохо скрываемый интерес в его голосе.
— Хочу знать твои мысли.
Бесцеремонный, нахальный, а еще красивый и сексуальный…
— Не скажу, — да и как такое скажешь?
Мгновение и я прижата спиной к дивану. Серо-желтые глаза внимательно изучают меня.
— Говори.
Я на свой страх и риск отрицательно помотала головой. Рик зарычал.
— Почему?
— Это мои мысли.
Он бессильно оскалился, вскочил, оделся и принялся метаться по комнате. Я с тревогой наблюдала за ним. Села, подтянула на себя декоративное покрывало. На полу все еще валялась книга Пыжиковой. Рик поднял ее, обложку и, открыв балконную дверь, вышвырнул с шестого этажа. Кажется, белый вихрь начинал плавно переходить в смерч, рискуя разрушить все вокруг. Я глубоко вздохнула и приняла плохое решение. Никогда первая не сознавалась ни в чем таком, но все же когда-то бывает впервые, правда?
— Я думаю, что ты самый умный, сильный, надежный, — он напряженно замер напротив, — властный, нахальный, эгоистичный, часто бесцеремонный, красивый, сексуальный, а еще нежный и ласковый. И я растворяюсь в тебе. Неужели не видно? Я не имею понятия, где кончаешься ты, а где начинаюсь я. И я не хотела говорить, потому что не знаю что это. И боюсь. Со мной так впервые, — последнюю фразу я уже сказала из-под покрывала, под которое залезла с головой, свернувшись калачиком. Он не подходил. Я не видела его, а услышать вряд ли бы смогла. Ну что за дура такая? Потянуло на признания!
Диван прогнулся под тяжестью его веса. Сердце подпрыгнуло и пустилось наутек.
— Я хочу, чтоб ты полностью растворилась во мне, — раздался тихий голос над самым ухом, — хочу обладать твоим телом и душой, всей, без остатка, всегда знать твои мысли и желания. И ты отдашь мне все, что я хочу, так или иначе.
Покрывало медленно стянули с моей головы, я утонула в нежном поцелуе и его ласковых серо- желтых глазах…
Катеринка пришла с коробкой пиццы на ужин и бутылкой рома.
— Ленуха! Твой любимый!
Рик нахмурился.
— Ром?
